В неведомых водах, у края земли,
Под светом созвездий предвечных
Есть берег, укрытый в небесной дали,
К нему пристают лишь богов корабли,
Да звёзд хороводы беспечных.

Не графоман, а писатель, омской или российской величины, мирового, вселенского или какого-нибудь инопланетного масштаба, подразумевая настоящего творца прозы или поэзии, которую можно, как говориться, ощутить, прочувствовать, не складывает золотые руки даже усталый, находит время и после работы. Писатель и в нынешнее время – словно боец из панкратиона или ниндзя из бамбукового леса близ свящённой горы Фудзияма. Против чего или кого автор борется самоотверженно и часто вопреки свободному времени?

Я как многие другие и похожие на меня, чту отчизну и готов разорвать любого, кто станет попирать мои и наши моральные устои, принципы мира и разума. Моё перо встанет на защиту морали и нравственности, не обидит чувств, живущих вдали, не покоробит их сознание. Своей творческой энергией я искренно желаю помочь читающим, думающим и ощущающим.

Юра Черевко по прозвищу «Чечен» живёт по соседству со мной – в квартире напротив. У него здоровенная лохматая чёрная голова, а сам он тоже чёрный. Только глаза сверкают белками. Зубы – жёлтые с пёстрыми точками, крупные, лошадиные. Руки – толстые, будто кувалды.

Искренно восторгаюсь людьми, которые имеют недюжинное самообладание и постоянную уверенность в себе. Эти великолепные качества напрямую связаны с волей, а без неё в образовательном процессе другого человека делать попросту нечего.
Неужели так просто мне в голову приходят эти ладные мысли? Нет же, товарищи дорогие. Думаю об учителе и его великой миссии на планете Земля и слушая замечательных преподавателей

Повесть Виктора Власова «Белая и чёрная роза» начинается с прекрасно выписанной короткой сцены раболепия в странах СНГ по отношению к своему «старшему брату» США в виде таких слов школьной учительницы...

Наверное, есть авторы страннее поэта, критика и главного редактора журнала «Вольный лист», но таких, как Иван Таран, я ещё не встречал на своём, коротком пока, творческом пути. Увлекательные истории о себе и своей жизни в литературе, которыми Ваня с удовольствием продолжает делиться, я сложил в одну документальную повесть. Пусть говорят, что Таран – человек жуткий, опасный для общества литераторов, но для меня и многих других – он настоящий друг.

Скорый поезд. Я замкнут, угрюм, не разговариваю ни с кем. Но мальчишка лет пяти, голубоглазый и темноволосый, не понимает этого. Играя красивым большим роботом-трансформером с эмблемой Автоботов, он хочет поделиться радостью и со мной...

Отец пил. Домой приходил с красным лицом, сердитый, иногда с синяками. Отработает смену на железной дороге и вперёд – где бы напиться. Пил чаще один, потому что злился и дрался. Злился тоже потому, что был ОДИН. Наверное, с тех самых пор, как не стало матери папа начал выпивать. Заливая горе, убеждал:
– Ничего… свыкнемся… Пройдёт…

Мой старший коллега по перу и член Союза писателей России Лев Емельянович Трутнев всегда говорит на литературном семинаре, что журналистика и литература «жанры» не совместимые. Они могут пересекаться на какой-то из точек полёта мысли, но не более того.