До некоторых произведений нужно дорасти, увидеть их другими глазами сквозь призму собственного жизненного опыта. После долгого перерыва я как будто заново перечитала «Поэму без героя» и «Реквием» Анны Ахматовой.

Двадцать четвёртое февраля две тысячи двадцать четвёртого года. Двадцать четыре месяца войны и жизни в реальности, расползающейся по швам. Главной скрепой, соединявшей разрозненные фрагменты моего бытия в одно целое, была вера в то, что христианская заповедь «Не убий» неоспорима для всех, кто меня окружает.

Присів дідусь біля ліжечка свого хворого онука. Тільки осінь настала, а онук вже знову: "Кхе-кхе...". До своєї вечері ледь доторкнувся, а хліба й зовсім не скуштував. Зітхнув дідусь, ввімкнув нічник та й заговорив:

Присел дедушка на край кровати своего больного внука. Едва осень наступила, а внук уже опять: "Кхе-кхе...". К ужину едва прикоснулся, а хлеба и совсем не попробовал. Вздохнул дедушка, включил ночник и заговорил:

В чем лежит успех человечества, если говорить об общих ценностях? Скорее всего в степени его свободы. А чем измеряется эта степень свободы? Вопрос многосложный. Рассматривать необходимо множество факторов. Но обратим внимание на тех, кто является носителями свобод, кто им противостоит и почему необходима поддержка носителям свобод?

Я с рождения томилась в границах материального мира. Только определила я это словами гораздо позже, когда научилась переводить язык души на земное наречие. А в детстве я часто смотрела на небо и гадала, а что же находится там, высоко, за проплывающими мимо облаками.

Что я помню о том далёком времени? Преувеличенность жизни до бессмертия. Мне восемнадцать. Я в Киеве. Я влюблена в этот город и в своего спутника, и эта двойная влюбленность сводит с ума. Все чувства обострены до предела. Многоцветие впечатлений. Густая жара на Крещатике.

И вспомнилось что делали , режимники, опера, на Нижнем Доманике в лагере Ос-34/27 общего режима в Коми АССР, с автором Валерием Бариновым и что он пережил, ну только ту часть что пришлось видеть, и что рассказывал сам Валера и контингент, отбывающий там в это время. 85-86год.

В пятницу, ближе к вечеру, позвонила мне Раиса Степановна, этакая полная, с тройным подбородком женщина, председатель районного отдела общества «Знание». И, как всегда, задыхаясь от астмы, приглушенным голосом, сообщила, чтo есть возможность подзаработать: в субботу вечером в селе Заречное запланирован вечер поэзии, и мне следует его провести. Для меня, на этот раз, сделано исключение: выделены две путевки.

Сантьяго вышел из обувного бутика, любуясь своими новыми сандалиями, в которые он облачился тут же, у кассы, едва успев заплатить за них. В руках он держал растоптанные, посеревшие от времени некогда белые ботинки.