Мой старший коллега по перу и член Союза писателей России Лев Емельянович Трутнев всегда говорит на литературном семинаре, что журналистика и литература «жанры» не совместимые. Они могут пересекаться на какой-то из точек полёта мысли, но не более того. Одно призвание не должно мешать другому – профессии. Из-за смешения фактов или вышеупомянутых «жанров» могут возникнуть проблемы. Журналист, находясь в поисках сенсации, способен иногда выдумывать разные факты в свою выгоду или ради популярности издания. Холодное и неинтересное описание повседневных событий не может порой удовлетворить амбиции автора и тот начинает искать способы их реализации на журналистской стороне. Гиперболизация образов или описаний, а затем умышленное создание увлекательной истории – способны повредить процессу и работе в журналистской среде. Поэтому-то владельцы СМИ-концернов или мелких «новостных лавок» крайне разборчивы и осмотрительны при отборе журналиста на работу. Вряд ли кому-то понравятся даже небольшие судебные иски. Так запросто не берут на работу в СМИ, как например, грузчиков или продавцов бакалеи. Из недавнего моего интервью с известным омским обозревателем «Омск-информ» Владимиром Преображенским становится ясно, что классика журналистики рождается из плоти воображения и спаянных с ним фактов, имевших место в родном городе или же где-то ещё. Вряд ли сотрудник редакции «Омск-информ» Владимир Владимирович Преображенский часто использует этакий приём, в основном проливает свет на уже открытые события, как нормальный журналист-обозреватель.
В сторону лирическое отступление. Пора перейти к делу.
В одном из омских интернет и газетных изданий «Коммерческие вести» трудится писатель-фантаст по имени Николай Викторович Горнов. О нём отлично отзываются коллеги, такие как Андрей Коломиец и многие другие, скажем, молодые – журналист-коммунист Игорь Федоровский и литературный критик Дмитрий Карин.
Для встречи с этим автором и работником СМИ, с редактором Маратом Исангазиным, я звоню в редакцию. Меня быстро связывают с Николаем Горновым. Я ссылаюсь на общих коллег и на московское издание «Наша молодёжь», в котором состою специальным корреспондентом.
– Интересно, интересно, – подмечает Николай Викторович. – Буду рад выйти в молодёжь!
И таким незамысловатым образом наша беседа получает огласку.
В.В.:
– Вы кто? – спрашиваю.
Н.Г.:
– Обозреватель и колумнист омского делового еженедельника «Коммерческие вести».
В.В.:
– Как пришли в журналистику и кто помогал?
Н.Г.:
– Биографию достаточно подробную я когда-то составил по просьбе «Фантлаба». Только в самом начале есть небольшая опечатка: родился я не в Любинском, а Марьяновском районе Омской области. И в конце будет пара изменений — жена докторскую диссертацию давно защитила, а дочь уже закончила университет.
Сообщение для читателей от В.В.:
– Я специально не копирую и не пересказываю биографию уважаемого автора Николая Горнова, потому что хотелось бы позволить юной и увлечённой молодёжи пройти по ссылке самой и также познакомиться с его произведениями лично. Продолжаем интервью.
В.В.:– Каких омских журналистов можете представить в пример? И российских бы не забыть.
Н.Г.:
– За омской журналистикой я никогда не следил. На мой взгляд, это бессмысленно. Омская журналистика не имеет, увы, собственного лица. Во времена СССР в провинции было невозможно выделиться в принципе, а в новой реальности России, наступившей после 91-го года, вся провинциальная журналистика (и поодиночке и скопом) слишком сильно зависима от властей и рекламодателей. Да и выделять отдельных омских журналистов мне бы не хотелось, извините. Обидятся те, кого не выделю. В пример могу привести журналистов на все времена. Если уж на кого-то равняться, то лучше не на омского XXX или YYY, а на Марка Твена (Сэмюэля Клеменса), Тома Вулфа, Сергея Довлатова. Они и журналистами были отличными, и писатели прекрасные. Из современников уважаю Диму Быкова. Отлично работал и работает до сих пор. Честно. Искренне. С огоньком. Градус не снижая.
В.В.:
– Как делается материал и сколько на него времени уходит? Что, по вашему мнению, журналист должен говорить и делать, чтобы ему отвечали без задержек? Выложите, пожалуйста, так сказать потайные мысли.
Н.Г.:
– Время подготовки любого журналистского материала — это величина, зависящая от массы факторов. Чаще всего от уровня «теплоты» новости и от «дедлайна». Поэтому бывает, что на иную статью и месяц уходит, а горячий первополосный материал пишется за час-полтора. Методы работы журналиста с материалом тоже многочисленны, большую их часть можно найти в учебниках по журналистике, поэтому повторяться не буду. Главное помнить, что любой материал требует профессионального подхода. Журналистика — прежде всего формат, как ни крути. У каждого издания он свой, и универсальный совет на этот счёт способен дать только полный профан (это вы меня так проверяете на вшивость?).
Привлекать к себе внимание журналисту вообще ни к чему. Журналист — это не деятель шоу-бизнеса, не Филипп Киркоров, который без внимания к своей персоне сразу зачахнет. Журналист — это инструмент. Что-то типа полевого транзистора в интегральной схеме социальных коммуникаций. Транзистор привлекает к себе внимание только в одном случае: если он работает неправильно. А если журналист работает правильно (профессионально), ему и в голову не приходит, что возможна какая-то коммуникативная пропасть между ним и людьми, с которыми он общается, и что эту пропасть нужно закапывать вручную. Если журналист ощущает дискомфорт, то ему лучше не жаловаться и не пить водку от экзистенциальной тоски, а быстренько подумать о правильности выбора профессии.
У юношей и девушек, обдумывающих житье, достаточно много разных побудительных мотивов, чтобы выбрать профессию журналиста. Перечислю только те, которые могут привести к дальнейшему глубокому разочарованию в профессии:
а) Прочёл статью в Интернете. Понравилась. Решил, что могу написать не хуже.
б) Прочёл статью в Интернете. Не понравилась. Решил, что могу написать гораздо лучше.
в) Работёнка у журналистов «не бей лежачего». И платят им много. Лучше спать до обеда и дома сидеть за компьютером, чем гайку точить на заводе.
г) Этих журналистов все уважают, водку им наливают на презентациях и пресс-конференциях. Я тоже так хочу.
д) Хочу доказать свою уникальность друзьям и любимой девушке (юноше).
е) Хочу прославиться, чтоб все знали мою фамилию.
ж) Хочу непонятно чего и не знаю, как это получить.
з) Вариант для настоящих девушек — прочла книгу «Пятьдесят оттенков серого» и вдохновилась.
и) Любой из предыдущих пунктов в любой возможной комбинации с другими пунктами.
Большая часть подобных мотиваций, по сути, лишь томление юношеского духа, поэтому я всегда советую не терять времени даром. Есть множество выходов для творческой активности помимо журналистики. Есть самодеятельный театр, бардовская песня, рок-н-ролл, клубная культура, КВН, Comedy club, наконец. Поверьте, журналистское ремесло не стоит свеч и тех измывательств, которым вы будете себя подвергать на пути к пьедесталу почёта. И очень высока вероятность, что, даже добившись каких-нибудь успехов, вы к сорока пяти годам превратитесь в экзальтированную дамочку без перспектив или быстро седеющего ворчливого истерика со склонностью к алкоголизму и язвой желудка, единственными спутниками которого будет неврозы и навязчивые состояния.
В.В.:
– Почему молодым сейчас трудно опубликоваться в СМИ? Есть много авторов омских талантливее, чем нынешние журналисты, но редактора изданий в них не заинтересованы, почему такое происходит? Автор может напечататься в газете как друг, например, но гонорара не получит.
Н.Г.:
– Одно из самых стойких заблуждений – кажущаяся лёгкость журналистского ремесла. Отсюда возникает закономерность: каждый начинающий автор в определённый период своей жизни бывает твёрдо уверен, что у него-то получится лучше. Это состояние болезненное, но через него прошли почти все, поэтому ничего страшного в заблуждениях не вижу. Это как аэрофобия, которой страдают в определённом возрасте все молодые мужчины. Проходит критический возраст — проходит и аэрофобия. Главное — не потакать своим слабостям. Боязнь летать — ещё не повод, чтобы не летать.
В.В.:
– Вы ещё и писатель-фантаст. Как совмещаете эту сферу с журналистикой? Почему по-вашему распался омский клуб фантастики «Алькор», если у него был такой мощный лидер как Марат Исангазин? Каких омских фантастов можете привести в пример, какие российские фантасты отличные и почему?
Н.Г.:
– Писательство и журналистика вполне себе совместимые сферы, что успешно доказывает опыт. Большая часть писателей, добившихся известности за последние сто лет, были именно журналистами. А сейчас, когда информационная среда трещит под прессом Интернета, когда рушатся старые бизнес-модели, а новые ещё не сформировались, писательская стезя не кормит вообще. Без поддержки журналистики не обойтись, даже если ты фантаст (хотя я себя фантастом не считаю, на самом деле). Это печально, но такова сегодняшняя реальность.
КЛФ «Алькор», как форму проведения досуга, я бы не стал так идеализировать, как это делает мой коллега и давний товарищ Андрей Коломиец. Клуб выполнил свою миссию ещё в 80-х, и за это ему спасибо. В 90-х была уже агония. Кстати, просуществовал «Алькор» не так уж мало — более 20 лет. Клуб распался окончательно, насколько я знаю, только в начале 2000-х, когда никого из основного состава уже не осталось.
Омских фантастов порекомендовать не могу, поскольку считаю, что омское сообщество фантастов — это явление более абстрактное, чем омская журналистика. Если в Омске действительно есть какие-то люди, которые чтят память о давно покинувших сибирский город странных девушках типа Лены Мурашовой и Алисы Поникаровской, при этом ещё искренне считают себя фантастами и любят жанр, — успехов им.
Когда-то я сам искренне удивлялся, почему один из самых знаменитых и популярных фантастов Станислав Лем так сильно не любит фантастику. Но прошло лет 20 и я стал намного лучше понимать пана Станислава. Теперь на свою полку фантастики ставлю небольшое количество книг. Порекомендовать могу только тех фантастов, которых люблю и перечитываю сам: Аркадия и Бориса Стругацких, Дмитрия Быкова и Виктора Пелевина. (Лет десять назад я мог бы порекомендовать книги питерца Логинова, красноярца Лазарчука и киевской супружеской пары Дяченко, но сейчас не поручусь за них).
В.В.:
– В Омске не хватает журнала фантастики, как наладить его издание и кто должен подключиться?
Н.Г.:
– Упаси Боже вас от мысли о необходимости журнала фантастики в глубоко провинциальном Омске. Это совершенно фантастичное дело. Скорее в Омске высадятся марсиане на своих треножниках, чем кто-то даст деньги на издание журнала фантастики. Даже федеральные и весьма популярные издания закрылись из-за финансовых проблем. Не спасло их даже то, что журнал «Если» выходил более 20 лет, а журнал «Полдень XXII век» издавался под патронажем Бориса СТРУГАЦКОГО более 10 лет.
В.В.:
– Почему писатели фантасты мало контактируют с писателями реалистами, а зачастую их не любят?
Н.Г.:
– Есть популярная байка, как один из читателей спросил у Льва Толстого, о чём его роман «Анна Каренина». И тогда граф русской прозы сказал, что для ответа на этот вопрос ему бы пришлось пересказать весь текст «Анны Карениной». Здесь примерно тот же случай. Мне не удастся объяснить вам в двух словах, почему фантастика несёт на себе несмываемое клеймо местечковости (хотя апломба у неё хватит на трех Гомеров), а писатели-фантасты ненавидят реалистов. Придётся очень долго пересказывать, из какого сора выросло то, что сегодня именуют «современной российской фантастикой». По мне, кстати, лучше уж пересказать «Анну Каренину», поскольку и к современной фантастике, и к писателям, которые называют себя фантастами, я отношусь скептически. Увы.
Николай Викторович Горнов – один из тех авторов и трудяг, который работает не только в прозе, но и в журналистике. Общаясь с ним, понимаю, что призвание-хобби можно совместить с основным заработком обозревателя делового еженедельника «Коммерческие вести». К писателям-фантастам я отношусь добро, особенно когда читаю блог нашей омской фантастки Евгении «Скади» Лифантьевой, которая на нём стремится написать об интересных ситуациях и вещах в родном сибирском городе. Она работает в газете «Красный путь» и тоже, как Николай Горнов, успевает писать прозу.
Главное теперь, по моему мнению, – иметь желание и творческие способности. А уже преобразить их в журналистику или литературу – дело техники и времени. Творите добро, журналисты, на страницах газет, журналов или порталах, а если творческая сила хлещет через край, то пробуйте работать в прозе.
* Родился утром 8 октября 1966 года в рабочем поселке Пикетное Любинского района Омской области, где проживал, если не ошибаюсь, один год. Потом родители жили еще в нескольких сельских поселениях, а в три года перевезли меня в Омск. Сам факт переезда – в первых числах октября 1969 года – помню отчетливо, поскольку первые впечатления от Омска были крайне неприятными – холод, слякоть, все вокруг серое и мрачное. Но со временем привык. В 1973 году, вопреки моему желанию, был определен в среднюю школу № 30, которую 1983 году благополучно окончил с одной четверкой в аттестате (по геометрии) и с полным пониманием, что кроме как в СибАДИ, где готовят инженеров, подавать документы мне все равно некуда. В вузе был упорен и смог дотянуть до момента получения синего диплома инженера-строителя по специальности «Городские автомобильные дороги и транспортные сооружения» и зеленого военного билета лейтенанта инженерных войск в запасе.
Начало трудовой деятельности помню еще лучше, но вспоминаю не часто. Прошло уже более 20 лет, и за давностью лет мне стало казаться, что в отделе топливных режимов Сибагропромдортехцентра, куда я попал по воле случая, мне приходилось по большей части бездельничать и с огромным удовольствием поглощать прессу перестроечных лет. Новые имена, новые темы, новые герои. Все новое. Старым был только Омск, который к 1988 году уже так надоел, что мне было все равно куда уезжать. Хоть в Магадан. Но мне, тем не менее, повезло. С юных лет я увлекался чтением-написанием фантастики, благодаря чему и познакомился со своей будущей женой, которая проживала не в Магадане или Оймяконе, а на самом настоящем Юге Украины, в городе корабелов Николаеве (Nikolaev). В 1990 году, смело бросив инженерную должность, перебрался на постоянное место жительства к жене. В Николаеве диплом инженера-дорожника никому не понадобился (город-то кораблестроительный), поэтому пришлось переквалифицироваться в управдомы. Впрочем, три года работы в ЖКО судостроительного завода им. 61 Коммунара я вспоминаю не без удовольствия.
К этому же плодотворному периоду – с 1988-го по 1993 год – относится и первый опыт литературно-журналистской работы: сочинение пародийного журнала для любителей фантастики, который назывался «Страж-Птица». В нем я старательно пародировал штампы бульварной прессы. Российская «бульварщина» к тому времени только набирала силу, и я ее знать не мог, поэтому пародировать приходилось исключительно западные образцы, которые я тоже знать не мог в силу отвратительного владения иностранными языками. В итоге, как выяснилось позднее, пародировал штампы, которые сам же и изобретал. Тем не менее «Страж-Птица» многим нравилась. Почему – искренне не понимаю (отдельные номера этого журнала и сейчас можно найти на разных интернет-порталах, причем с припиской: «Легендарный фэнзин»). Сам я «Страж-Птицу» не перечитывал с середины 90-х.
В декабре 1993 года вместе с женой, дочерью и большой черной собакой породы ризеншнауцер вернулся из Николаева в Омск. Не то чтобы сбежал от нарождающейся украинской независимости, нет. В основе переезда лежали чисто экономические причины. Но причины эти, видимо, перебрались вместе со мной. Первые годы после возвращения в Омск хаотично хватался за любую работу, за которую хотя бы теоретически могли заплатить деньги. Пытался издавать книги, торговал книгами и даже помогал в регистрации оффшоров. Возвращение к творчеству произошло в 1999 году, когда в очередной раз остался без работы. Перед этим я успел купить компьютер (процессор «Пентиум-II» с тактовой частотой 333 МГц, жесткий диск – 4 Гб, оперативная память 32 Мб). И чтобы хоть чем-то себя занять, решил освоить текстовый процессор. На спор написал рассказ. Следом, почти без перерыва, осилил две повести. Рассказ в 2001 году стал победителем литературного конкурса журнала «Если», а повести были опубликованы намного позже — в 2004 году и в 2005 году в журнале Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Но в 1999 году я на публикации даже не надеялся, поэтому, сложив три рукописи в папку, пришел проситься на работу в газету «Коммерческие вести». Был взят сначала внештатным автором, а летом 2000 года принят и в штат – на должность ответственного секретаря. С того дня работа в «КВ» и литературный процесс шли всегда параллельными курсами (если не считать нескольких месяцев в 2003 году, когда я занимал еще должность руководителя пресс-центра мэрии города Омска).
Кстати, за те годы, что я пробовал свои силы в журналистике, жена моя успела получить второе высшее образование – психологическое (по первому образованию – филолог), закончить аспирантуру, защитить диссертацию по философской антропологии на соискание ученой степени кандидата философских наук и поступить в докторантуру. Скоро планируется защита ее докторской диссертации. Дочь выросла и учится теперь в Омском институте математики и информационных технологий.
Жизнь продолжается.
© Николай Горнов
