November 24, 2024
ukraine support 1 ukraine support 2
black white review
Повесть Виктора Власова «Белая и чёрная роза» начинается с прекрасно выписанной короткой сцены раболепия в странах СНГ по отношению к своему «старшему брату» США в виде таких слов школьной учительницы:
«– Каждый из вас, ребята, вырастет и сможет уехать в большую и великолепную страну звёзд, где раздают шоколад... Но это не главное! – она говорила тихо, широко улыбаясь, делая паузы, позволяя детям помечтать, представить яркие картины, увидеть себя на верху подсвеченной разноцветными огнями статуи Свободы, ощутить восхитительную скорость ветра, мчась на «Американских горках». – А знаете ли вы, дорогие, где сердце Америки? – учительница оглядела детей с восторгом, не мигали сквозь очки её большие голубые глаза».

Ученики, конечно, знали. И это – очень точное, по-моему, замечание современного молодого русского писателя, повествующего ПРАВДУ о том, с какого момента новорусская школа начинает калечить души русских школьников. Речь тут идет о правде, которую не услышишь ни по телевизору, ни по радио, ни даже в разговорах досужих россиян, с перестроечных времен занятых болтовней о том, что великий русский народ настолько велик, что величием его превосходит лишь великий американский народишко с его Нью-Йорком и Канзасом.

Далее идет череда добротно выписанных бытовых сцен, повествующих о том, как предмет манипуляций антипатриотически настроенной учительницей детским сознанием – школьница Света ищет нишу в окружающей ее провинциальной российской жизни, оказываясь не типичным голливудским монстром или Шварцнеггером в юбке, а абсолютно беспомощной девчонкой, то и дело сталкивающейся с проблемами выживания в джунглях неокапиталистической России.

Ибо манипулируют Светой все: от бестолковой и малообразованной учительницы до беспощадных и каких-то странных беззлобно-жестоких цыганок, видящих в своей практически ровеснице лишь жертву, которую они вольны мучить и даже убить, изнасиловать, а могут даже отпустить. Не человеколюбия ради, а просто потому, что убивать лень. Да и труп прятать – забота лишняя. Манипулирует ею и скучная, маловыразительная, но чрезвычайно самодовольная, ибо богатая, подруга Амина, считающая себя вправе обманывать Свету походя, даже не каприза ради, а просто потому, что ей даже в голову никогда не придет, что надо о ком-то позаботиться или поставить себя на место той, что считает тебя подругой.

Потому что дружбы в мире, окружающем Свету, нет. Никакой. Есть лишь терпеливое сосуществование однополых сексуально озабоченных организмов, в глубинах душ которых слабо теплится и готов навеки затухнуть огонек надежды на то, что слышанные в глубоком детстве сказки исполнятся – и явится волшебный принц, который увезет девочку из этого  насквозь прожженного жаждой наживы мира в мир вечных грез и фантазий с их вечным теплом и нежностью.

И когда осознаешь это противоречие, начинаешь – вопреки прочитанному – думать не о провинциальной простушке, постигающей жизнь мучительно и трудно, а о том, что именно это противоречие толкает такое великое число россиян в объятья владелиц борделей и наркоторговцев, предлагающих эти способы бегства от действительности десяткам миллионов молодых россиянок. Нет тепла и мира в душах вот уже скоро тридцать лет как озлобленно орущих с экранов российских телевизоров российских кумиров. Нет ни одного фильма о чистой и светлой любви, не окрашенной непристойностями, в современных российских кинотеатрах, которые посещают дети с неразвитыми душами. Нет в России книг о современных детях. Никаких. Не осталось книг о нас в детстве, о детстве наших отцов и внуков. Есть лишь бесчисленные американские мышцатые и всегда с красиво уложенными прическами и ухоженными ногтями спасители планеты. Но нет образа умной, доброй учительницы, способной открыть ребенку глаза на мир иной – такой, каким он должен быть, если бы и учительницы, и ученики делали свое дело честно и  добросовестно: строили, изготовляли, женились по любви, девчонки чтобы беременели по желанию, а не «залетали» или не оказались изнасилованными.

Но мир новой России суров. Власов видит его жестким глазом лишенного романтических иллюзий прозаика русской классической реалистической школы. Девчонки новой России – и бедные, и богатые – обречены стать по-женски несчастными в стране, которую заставила их презирать и ненавидеть учительница с голубыми глазами и черной душой с типично русским именем: Анна Сергеевна. Именно она воспитывает девочек так, что они даже играют в патологические игры:
«– Свет, смотри, что у меня есть! – Амина достала из кармана парусиновых шортиков три купюры по сто рублей. – Понюхай.
   
Глаза Светы загорелись, она приблизила нос и вдохнула слабый запах типографской краски.
– Так папка мой говорит, когда даёт на карманные расходы, – похвастала Амина, скосив хитрые глаза».
Вот он – истинный Бог окружающего Свету мира – в кулачке хитрой Амины.

Но до этого запахи рубля и доллара угнездились в душе ее папы – в человеке явно нерусского происхождения, но россиянине, жирующем на эксплуатации труда русских людей и презирающем русский народ за это. Образ в повести проходной, мимолетный, в конце истории даже намеренно автором обезличенный, но чрезвычайно точный и меткий, понятный даже иностранцу. Как не понятна старому русскому такая вот сцена:  
«– Смотри, вон Айгуль и Машка, – теперь Амина украдкой кивнула в их сторону. – Сделаем вид, что не видим».

Ибо речь идет об одноклассниках и о девочке, которая в старые времена назвалась бы подругой Светы и Амины. Но теперь, когда мы знаем, что дружбой в окружающем Свету мире и не пахнет – мы соглашаемся с девчонками: им надо не видеть Айгуль и Машку.

Череда таких – не напрямую, а косвенно – разоблачительных сцен в повести настолько велика, что по окончании чтения ее начинает казаться, что автор задался целью показать нам изнанку российской жизни, у которой нет и быть не может парадной красивой внешности.

Появились и «мужчины» в жизни «подруг» – Толик и Эрик, еще более пустые, чем девчонки, подравшиеся между собой не из-за любви к одной из них, а просто так, по кайфу. Ибо драка им оказалась милей уже приготовившихся отдать свою невинность девочек. Да и ухаживать они не умели, быть нужными возможным своим возлюбленным не смогли. Ибо нет в их сознании таких понятий и древних истин, как любовь и галантность. Есть лишь необоснованное самолюбование и полное пренебрежение к окружающим. В парнях даже животные инстинкты пребывают в заторможенном состоянии. И оттого настоящими мужчинами они себя не считают и сами. А вот девчонки – по глупости – считают:
 «Поведя Толю за руку, испытывала гордость за парня: он смог отстоять и свою честь и, наверное, её».
 
Так, в одной короткой фразе, Власов сумел раскрыть одну из тайн пресловутой женской логики: Света испытывает гордость за Толю В НАДЕЖДЕ, что тот может стать настоящим ее защитником.  Но длится это заблуждение недолго. Потому что вскоре:
«Анатолий Скобяный уехал на север. И пусть. Света испытывала к нему лишь дружеские чувства, верила, что где-то вдали парень найдёт и себя, и вторую половинку».

То есть даже на сильные чувства у послушной и тянущей к доске руку воспитанницы Анны Сергеевны не хватило сил. Как не хватило ума и сил противиться  при таких словах подруги:
«Прикрыв белую руку Светы своими тёмными и нежными, как пастила, Амина сделала ласковые одобрительные глаза и произнесла с пьяным лукавством:
– Только мне нужна твоя покорность. Полное подчинение... иначе не выйдет».

Потом произошла столь грязная лесбийская сцена, что даже автор постарался ее не описывать, а лишь слегка о ней намекнуть, чтобы затем сообщить читателю:
«Вчерашняя теплота за прошедшую ночь растворилась бесследно, дом наполняла промозглость. Быстро одевшись, она с дрожью и омерзением вспоминала свою недавнюю беспомощность и податливость»

Но дрожь и омерзение вскоре прошли – и воспитанница Анны Сергеевны не только помирилась с Аминой, но и, помчалась с нею в мечту своей учительницы США, сняв предварительно все свои накопления в банке, уверенная, что ВСЕГДА обманывающая ее «подруга» устроит ее на хорошо оплачиваемую работу в чужой стране, без знания языка и без специальности.

О том, что случится во второй части повести, можно было бы и не читать. Если ты – хоть и бывший, но советский человек, конечно. Потому что продукт, выпущенный Анной Сергеевной из школы и отцом Амины из новой России, догадаться о том, что ее обдурили и подставили, самостоятельно может только после того, как глупость совершит – и окажется, что ничего изменить в этой жизни она не в состоянии. Инфантильная девочка, отдающая свое тело Амине только потому, что та имеет крупные наличные суммы в кармане, красивую и модную одежду и ездит на шикарных иномарках, позволила унизить себя и обмануть. Света  должна быть наказана за свою глупую доверчивость в обществе, где нет места порядочности и жалости.

Так писали о падших женщинах писатели 19 и 20 веков. Но в  21 веке думают и пишут иначе:
«Опустив глаза, Амина продолжила наивно и как бы укоризненно:
– Я старалась для тебя, разве не поняла? В США много ненормальных, понимаешь? Играй по их правилам – и станешь, кем захочешь! Даже я не в состоянии сразу настроиться на их лад. Дай, что просят, получишь, что хочешь. Иначе нельзя».

И далее – о той же теме гомосексуальной связи между бывшими одноклассиницами, начавшими искать плотские утехи еще в детстве с цыганками, сообщает нам русский писатель 21 века столь же ненавязчиво и осторожно, но при этом и бескопромиссно:
«– Что? – отчаянно воскликнула Света. – Ты обещала!.. Хватит унижать меня, использовать игрушкой... – она заплакала, съёжившись на сидении.
– Не испорть дело! – процедила Амина сквозь стиснутые зубы. – Я тебе знаешь, что сделаю!..»

Ибо бизнес в мире Амины и Светы – это бизнес. Даже сугубо скотский, став американкой, Света уже забыла о своих примитивных и едва уловимых мечтах о счастье. Она и от влюбленного в нее Чарли, предлагающего ей руку, сердце и дом в Арканзасе, отказалась. Ради Амины и общей мечты их стать в Америке богатыми во что бы то ни стало.

Но только ли деньгах дело? Годы скотской связи все-таки сделали «подруг» в США ближе, чем в России.
«– Аминка, я волнуюсь! – Свету не пустили к участникам гонки, остановили перед барьером. – Люблю тебя! – закричала она ещё, надорвав связки.

Услышав её, Амина перестала щебетать, как возбуждённый воробей. Медленно повернула голову. Искры любви и преданности горели в Светиных глазах».
Так утверждает автор. И сам себе противоречит. Ибо сразу после этой сцены Амина едва не погибает в автогонках, а спасает ее от смерти редкая кровь Светы, не имеющая опасных для жизни ее подруги антител.

И тут же, не дожидаясь выписки Амины, Света уезжает в Арканзас. Все-таки к Чарли.

Ибо бизнес в Америке есть бизнес: Амина привезла Свету в США – и Света заплатила ей за это своей кровью. Выкупилась – и стала свободной от навязываемых ей в течение десяти лет плотских утех.

История противоестественной лесбийской любви закончилась. И, должно быть, сбылась мечта Анны Сергеевны увидеть своих учениц гражданками ею истово любимых Соединенных Штатов Америки – «большой и великолепной страны звёзд, где раздают шоколад....»


Валерий Куклин

Additional Info

  • Перепечатка: Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
Rate this item
(5 votes)
Last modified on Saturday, 03 January 2015 01:37
Виктор Власов

Виктор Витальевич Власов
Житель Омска, Дата рождения 15.03.1987
Окончил Московский Институт Иностранных Языков (Омский филиал). Являюсь участником редколлегии современного журнала независимой литературы “Вольный лист”. Член Союза Писателей XXI век Председатель правления Всемирной Корпорации Писателей омского отделения.
Публиковался во многих литературных журналах.

Публикации автора

Add comment

Submit
© 1992 - 2024 «Freedom of Speech». All rights reserved. Russian Speaking Community in Atlanta Русская газета в Атланте, Новости, Реклама
0
Shares