- Бросили пить?
- Еще не начал, а для тренировки достаточно.
Так, слово за слово, вроде и ни о чём. Зато удалось, наконец, узнать номер ее московского телефона.
Годы мои годы… Не то, чтобы сильно чувствовал, как они берут свое. Но… Да, что там, хочется в свою загородную холостяцкую обитель привести хозяйку. Вот это сказанул, будто бы и не я. Но мысль… правильная.
Все двигатели работают на резервном режиме, откинут широчайший выходной люк. Пора на выход. По коридору между кресел протискивались мои ребята, заканчивая какой-то разговор. Несколько мгновений - прислушаться к их безукоризненному английскому, ещё раз взглянуть на отлично сидящую на них одежду, попытаться выхватить какие-то мелочи. Нет, легенда «лежит» прочно. По крайней мере, я не вижу ничего выпирающего. Забавная все-таки ситуация: и начальник, значит, и царь, и сейчас буду тащиться вместе с другими через долгие таможенные процедуры, а мои ребята исчезнут в чреве vip-зала, вон для них уже и темно-синий мини вен подан. Такое в нашем деле часто бывает. Нелегальная разведка на то и нелегальная. Розовощекое, атлетическое прикрытие - на виду, а охотник остается в тени. Да, собственно, не только мы практикуем эту схему.
Здание аэродрома давило. Экстравагантностью, суперсовременностью. Отвык немного от цивилизации. После моих-то шести соток. В Москве не так давит, привычнее. Это психологическое, пройдет. Действия таможенников привели в норму. Они во всех аэропортах одинаковы. Формальные вопросы, цепкие взгляды. Выход. На выходе стоял парень, смахивающий на Гавроша в синем костюме, невзрачном, неаккуратно повязанном галстуке, держащий картонку с моим сегодняшним именем. Хорош, обувь явно не чистил минимум пару дней.
- Вы Александр? Тогда я за вами.
Вполне закономерная реакция на то, что я подошел к нему вплотную и уперся взглядом в карточку.
Не очень новый форд странного сиреневого цвета шустро ускользнул от надвигающегося на него автобуса и мягко вписался в поток автомобилей, двигающихся в город по магистрали. Я первый раз в этой столице, где вот только работать придется. По словам Селива, информации пока не было. Поэтому можно развалиться на заднем кресле и любоваться разноликой архитектурой.
- Вы остановитесь в небольшой гостинице, это для вашего удобства. - полупояснил сидящий ко мне вполоборота Гаврош. - Спите, отдыхаете. В 19.00 я за вами приеду.
Ну, что же, в этой игре каждый знает ровно столько, сколько знает.
А где мои ребята?
- Они остановились в пятизвездочной. На встречу их решено не приглашать.
Автомобиль, не выезжая на центральные улицы, уже мчался по вполне респектабельному пригороду.
- Как у вас с языками?
Впечатляющий вопрос.
- Английский, французский. Точнее, южно-английский и французский.
- Тогда справитесь без меня.
И на том спасибо. «Я еще умею вполне сносно по-уличному разговаривать по-арабски», подумал я. И зачем утруждать этого малого с так плохо повязанным галстуком.
Гостиница появилась справа сразу за оранжереей с какими-то яркими цветами. И не разочаровала. Трехэтажное, явно отреставрированное здание с достаточно большим холлом.
- Цель приезда? - осведомился чересчур надушенный и набриолиненный клерк.
- Деловая поездка и немного туризма в свободное время.
Представляю, как удивился бы этот тип, узнай он об истинной цели поездки. Откуда-то выпорхнул малый в темной ливрее, подхватил мои дорожные сумки и, показав в улыбке все свои 32 зуба, поволок их по вестибюлю.
- Ваш номер 317.
317-й оказался очень уютным двухместным номером с просторной ванной комнатой, небольшим балкончиком и огромной картиной времен колониальных войн напротив кровати. Особенно впечатлил меня душ. Чувствуется, что к созданию его приложила руку местная военная промышленность. Возился я с ним долго. Минут пять, то ошпаривая себя, то попадая под жгучие холодные струи. Наладил - таки. Уже стоя под приятной, комнатной температуры водой подумал: да уж, двенадцать лет вне фирмы – это срок. Ничего, втянусь. Но нового много. Даже такая нестоящая чепуха, как этот душ.
Инструктаж со мной провел еще Хомут в Москве, а вот с его друзьями по олигархической партии придется уточнить массу деталей здесь, на месте. Влезли они, конечно, здорово, глубоко. Против моих нанимателей кто-то выставил прекрасного игрока Джефа, который уже на полпути к агентурной картотеке. А картотека эта такая штука, которая по своей гремучести превосходит и газ, и нефть… Супер-угроза для сливок общества. Со всеми их банковскими счетами и при явно неслабом компромате. Не нужно мелких войн, переворотов, информация на этих людей, и все, исход ясен.
Так, дальше: Джеф, судя по всему, вышел на охоту. Либо вышел, либо на полпути к ней. Масштаб дела его уровня… Не умеет и не любит проигрывать… Куда я полез-то?. Его два отдела разрабатывало, а здесь за бугром - СБ, да и то наполовину из бывших невыездных. Охотнички… Так, воду похолоднее, погорячее. Научился. Можно вытираться, одеваться и пить кофе. Джеф... Первые мысли, которые приходят с несколькими глотками весьма неплохого местного кофе: отставных я дел мастер... Прикурил местную сигарету и поперхнулся. Отставных ли? Вот и проверим. Он, наверняка, тоже здесь, где-то в Каракасе. Сталкивался я с его ребятами в свои 30 - 35 лет. Судьбы у нас с ним одинаковые. Перекати поле. Ни семей, ни детей. Наверняка у них тогда тоже были понятия долга, чести, обязанности. Непримиримость и одержимость. А сейчас, наверное, и у них по-другому. После ухода из фирмы я очень часто думал об этом. О том времени. Романтики-то особой не было. Её расстарались убрать, задушить на корню еще в спецшколе и в учебном центре. Но было, было же что-то… Огромная наша страна, Союз, которому нужна наша работа… мы должны…если не мы, то кто… Интересно, как у них с этим делом?
В дверь постучали. В коридоре стоял утренний Гаврош, но уже без нагрудной таблички.
- Александр, небольшие изменения в программе. - Он немного смущался. - Нас ждут сейчас, поэтому меня и прислали.
Я мягко втянул его в комнату.
-Послушай, ты же не ходишь с расстегнутыми брюками, почему у тебя так плохо повязан галстук? Милый мой, напускной небрежности учатся годами. Годами. А ты просто не в порядке. Лучше вообще не носи его.
Дорога до места пребывания наших родных отечественных олигархов заняла не более получаса. Ну, дают, даже машину не сменили, с таким-то цветом только по нашим делам и ездить… Вот и центр. Самый что ни на есть суперсовременный. И авто, и габариты охраны сразу бросают в глаза престижность офиса. Извините, предъявите, подождите, проходите. Двухэтажное здание, выстроенное в испанском стиле, убранство интерьеров – без признаков какой бы то ни было профессиональной принадлежности. Внешне все беззаботно, но собрано и холодно – во взглядах, в манере здороваться. Неуютный уют. Мы поднялись на второй этаж. Гаврош толкнул роскошную ореховую дверь без таблички и вежливо пропустил меня. В комнате размером с полторы волейбольной площадки за каким-то музейным столом сидели четверо. Пятый, судя по всему, сотрудник нашего ведомства, стоял, засунув руки в карманы брюк, возле окна. Мгновенно повернулся.
- Господа, это тот человек, о котором говорила Москва.
В ответ полузаметные кивки. Не люблю я людей такого уровня. Понятно, в доходах нулей не счесть, но руку-то подать можно… Что это я? Нужны мне их руки, как прошлогодний снег…
Гасить раздражительность нас учили еще на первом курсе. Занимаю отведенное мне кресло и весь обращаюсь в слух. Хотя почему-то в этот момент так не вовремя зрительная память подсунула мне мой хорошо послуживший, но такой уютный шезлонг под раскидистым орехом в моей усадьбе…
Центральный, так обозвал я его, потому что он сидел в центре, очень тихо и какой-то скороговоркой обратился ко мне:
-Мы обсуждали наши дела, в ваших ничего не смыслим, хотим, чтобы нам помогли, поэтому в курс дела введет наш Васильевич, на то у него под пиджаком погоны. Виски, чай, кофе, что-нибудь еще?
- Кофе и две ложки сахару.
Васильевич, а то, что это «Васильевич», я понял сразу, поскольку лет двадцать назад у нас было много вот таких Васильевичей-Кузьмичей-Ивановичей, мягко прошел по комнате и сел рядом. Его не маскировал даже отличный, надо сказать, костюм от «Валентино». Неслышно, бесшумно, легкой тенью принесли кофе. Васильевич, слегка наклонившись, легко выдохнул: «Они боятся. Они ничего не понимают, что происходит».
Я смерил глазами расстояние до великолепной четвертки. Да нет, вряд ли что слышат.
- Саша, у нас есть Хомут. Поэтому о тебе я ничего не спрашиваю.
Я отпил кофе, великолепный, итальянский…
- Васильевич, если можно без политинформации, просто, с места введи в курс дела.
Васильевич заботливо размешал сахар в моей чашке. «Интересно,- подумал я,- в олигархических кругах эта услуга оплачивается?» Васильевич мягко приблизился почти к моему уху и начал излагать.
- Десятилетиями эта страна, да и ее соседи находились под американцами. Время сейчас другое. Демократизация. Сейчас она идет своим путем. Политика, стройки, сельское хозяйство, вооружение, морской транспорт, образование. Пирог такой, что… - Васильевич развел руками. - Кто к столу успеет, того и всё. Наши друзья, - Васильевич сделал экономный жест обеими руками в сторону ореховой двери, - продвинулись немало к подписанию контрактов по разным позициям, в том числе, и по вооружению. Договоры на местном уровне с необходимым финансовым вливанием доходили аж до… - величественный жест правой рукой в сторону великолепной люстры из венецианского стекла. - Но вдруг за несколько дней все стало разрушаться. Всё, Саня, понимаешь, всё: отношение, понимание. Даже огромные суммы, вложенные в карманы и переведенные на счета, перестали помогать. У нас там, - неопределенный жест в сторону окна, - есть несколько неплохих парней из бывшего ПГУ, способных анализировать масштабно, и имеющих неплохую агентуру. Они считают, что это самый обыкновенный шантаж, но выстроенный Мастером. Провели свое расследование. Результаты плачевные. Единственно, что они удачно сделали, это вышли на твоего Джефа. После того, как профильтровали информацию. У нас на него ничего нет, но там, - опять умеренный жест в юго-восточную часть комнаты по направлению к Москве, - на него кое-что есть. Поэтому Хомут прислал тебя. Джеф блефует, это в его стиле, если бы у него была картотека, это ребята уже бы паковали вещи. Ему не нужны сильные игроки. Точнее, не сильные, а с большими финансовыми возможностями. Тем более, я знаю, что они - это я уже без всяких жестов - они дают на 15-20 процентов больше остальных. А то, что Джеф работает не на себя – это точно.
Мы, - жест двумя руками в свою сторону,- не можем его разрабатывать. Только за последние два месяца трое наших людей высланы из страны. Тебя нам рекомендовал Хомут, а они в долгу не останутся. На что мы можем рассчитывать? Нам нужно опередить Джефа в поисках картотеки. Напугать его вряд ли удастся, но без нее он ничего не сделает. - Васильевич вытер мокрый лоб. - Мы делаем документы на твою группу. Обеспечиваем нелегальным, но задокументированным оружием, транспортом, средствами связи и, разумеется, информацией, которой владеем. Дипприкрытия, увы, не будет, только по возвращению и смене документов. В случае чего - высокопрофессиональное вмешательство адвокатов. Джефа наша агентура упустила в прошлую среду. Начните отсюда. Если возникнет необходимость, вас закинут куда угодно на частном самолете, у них,- кивок в сторону четверки,- их пять. Сработайте на совесть, мужики, родина вас не забудет.
Вот это он зря сказал, фраза покоробила, особенно при взгляде на обрюзгшее лицо Центрального. Тоже мне - родные березки.
- Да, и одно, еще одно очень важное.
Васильевич опять помешал сахар в моей второй чашке кофе и придвинулся поближе. Почти вплотную. ПахнУло терпким дезодорантом.
- Кар-то-тека. - Это он произнес по слогам, как-то по-товарищески заглядывая мне в глаза. - Мои работали в этом направлении, но результатов нет. В ней человек 300, причем все из той еще жизни, и все у руля, ты представляешь. Чего тебе объяснять? Сиди и спокойно формируй агентов влияния. Ты не с нами, в отставке, это и хорошо, и плохо. Ты получаешь хорошие деньги, а мы долгие годы, что называется, сможем чуточку корректировать происходящие события. В этом вопросе (а глазки-то хороши у Васильевича - стальные, имперские) наши интересы и их, - он снова кивнул в сторону стола, - могут и не совпадать. Я понимаю, что у тебя возникнет масса вопросов, но я не на все смогу дать ответ. Лучше, если это сделает мой человек. Я завербовал его семь лет назад. Он, что называется, вхож. Надежный источник информации. Боюсь я, Саша, что за местным зданием уже присматривают, а то и прислушиваются. Поэтому, - он отвел борт костюма, - у меня скеллер. Место встречи с этим человеком ты узнаешь в ближайшее время. Все.
Теперь уже васильковый «Валентино» не скрывал, что хозяин его долгие годы носил мундир, да не простой. Другим стал охотник, свои интересы, свои задачи, а эти, за столом – всего лишь необходимые атрибуты нового времени.
- Ну что, «иваны ивановичи», договорились? - поднял лысеющую голову Центральный. - Расходы и прочая ерунда – мои проблемы. Мне нужен результат.
Спокойно, импресарио, «миллиардный реквизит» тоже имеет право на слово.
- У меня вопросов нет.
- Ну, вот и хорошо. Вас проводят.
