86% населения страны, забыли, что живут на свете врачи различных специальностей, которые могли бы в их проблемах помочь куда скорее, чем методы Главного Патриота Страны. Что все свои бешенные силы можно было бы потратить на созидание, а не на Войну.

Ему было то всего шесть лет, а он уже читал. И не просто читал, а взахлёб. Костик любил разного рода литературу, даже достаточно скучную. Он наполнялся знаниями разного рода. Удивительно, что не задавал никому вопросов по-поводу прочитанного.

Я, русский, стою перед тобой не по своей воле. Я стою перед тобой. Говорю то, что не хочу говорить. Но вынужден. Не обольщайся, я не исправлюсь. Я не могу встать с колен. Я не могу защитить своих детей. Я не могу говорить то, что хочу. Я не могу работать на нормальном предприятии и получать нормальную зарплату. Я ненавижу тебя, хохол!

Разговор не клеился. И главной виной тому были ножки темноволосой красавицы за соседним столом. Альберт был невнимателен. Масленый его взгляд  все время перемещался от стола к укороченной темной юбке. Латиноамериканский темперамент. Дело, как обычно, на втором месте. Пришлось сделать заказ самому. Очевидно, мой собеседник решил, что его информация стоит всех денег.

Хомут сидел в своем московском кабинете. Кабинет был так себе, ни мал, ни велик, метров семьдесят квадратных. В былые времена подобные площади занимали в его бывшей фирме заместители начальников по направлениям. Правда, обстановка была проще, что называется, совнаркомовская. Хомута же кабинет разрабатывал специально приглашенный из Питера дизайнер с длинной и невыговариваемой фамилией. Поэтому Хомут при общении называл его попросту - маэстро. Карельская береза, бук, граб - древесная основа интерьера.

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были бабушка Агафья Петровна и ее внучка Настенька.
У них был красивый маленький домик, вокруг росло множество цветов. Они переливались на солнце и весело смеялись.

Приближался Новый год. Стоял трескучий мороз.
- Надо сходить в магазин, купить подарки близким, - сказала мама.
- Там мороз, холодно! – стал возражать папа.
- Не тот сибиряк, кто мороза не боится, а тот, кто тепло одевается! – воскликнула мама.

Хмурый, недовольный Ваня вышел на улицу. Еще было совсем рано. Молочный туман скрывал расположенные рядом с домом постройки. В воздухе витал запах сырой земли, запах свежести. Ваня дышал, и надышаться не мог.

Путь в магазин пролегал мимо храма. Мальчик обратил внимание, что люди, спешащие в церковь, были сегодня какие-то радостные, красивые. В руках многие держали вербочки.
 Впервые в жизни, пожалуй, Ваня пожалел, что нет у него в руках вербы. В задумчивости он приостановился у храма. Звон колокола заставил мальчика вздрогнуть.
- А что же ты стоишь, не заходишь? – услышал голос Ваня.

После ужина папа спросил, вроде ни к кому не обращаясь:
- Ну что, завтра, после каникул, в школу?
- Ой! Не говори, - вздохнула мама. – Как быстро время  пролетело!
- Да - а! -  протянул папа.
- Ну что, малышка,  портфельчик-то собрала?
- М – гм, – промычала Оля, - продолжая стучать по клавиатуре.
- Мама, разбудишь меня завтра?
- Тебе во сколько вставать? – встрепенулся папа. - Может я...
- Нет, ты уже уйдешь. Меня мама поднимет. Без десяти семь.
- Да – а! Это да – а, - согласился папа, - я уже в пути буду...  А какие у тебя планы на завтра?
- Какие! Обыкновенные. Шесть уроков, потом музыка, английский, тренировка, вечером кружок...
- Какой?
- Астрономический. Поздно приду.

Максим проснулся задолго до звонка будильника. Сегодня Восьмое марта. Международный женский день. Он долго ворочался с боку на бок. Пытался уснуть, но все напрасно. Перед глазами стояла Она. Его возлюбленная Оленька. Она то мило улыбалась, то кокетливо поправляла волосы.