Воспоминания о предыдущих пробуждениях обрушивались одно за другим, будто всплывая на поверхность и тут же снова погружаясь в глубину, и паника постепенно уходила. Зрение вернётся, нужно только подышать. Вдох-выдох, потом ещё и ещё. И вот уже возникли знакомые очертания тесной комнаты, сперва будто бы высовывались из густого тумана, но вскоре обретали четкие границы. Через пустоту прорезались первые звуки. Ритмично пищал сигнал таймера где-то справа. Это раздражало. Нужно было подняться и нажать на кнопку, стандартная процедура для оценки двигательных функций, пустая формальность. Надо бы отключить этот параметр, разобрать панель и порезать провод. Проблема в том, что когда придет время засыпать в следующий раз, это уже забудется. Записать в ежедневнике и поставить напоминание. Ну или на стикере нацарапать и приклеить на панель управления, тогда точно не упущу.
- С про…
И голос этот. Непонятно, что он говорит. Вернее, ясно конечно, что он говорит, но отдельных слов не разобрать, только какое-то глухое шипение. Холодный. Совсем не похож на человеческий.
- С пробу…
Ну давай. Ещё один глубокий выдох. Сердечный ритм стремительно приходил в норму. Вот и тошнота подоспела. Знал, что так будет, но все равно не хотелось. Не люблю это чувство. Пожалуй, больше всех других.
- С пробуждением, капитан.
Теперь нужно постараться ответить, чтобы она перестала повторять. Ещё одна стандартная проверка состояния нервной системы. Уже можно было говорить, но, стоило открыть рот, как питательная смесь из пищеварительной системы непременно прольется наружу. Она уже была во рту. Ужасно мерзкое ощущение.
- С пробуждением, капитан.
Сейчас-сейчас. Секундочку. Все.
- Прекрати.
- Стандартная…
- Процедура. Знаю. Я про капитана. Просил же.
Миллион раз просил ее не говорить это слово. Или не просил. Как будто бы должен был просить прежде. Странное ощущение дежа-вю. И какая-то неудобная, почти что колючая пустота на том месте, где прежде было что-то важное. Нет, это пройдет. Еще минута-другая, и все встанет на свои места. Ну здравствуй, вездесущее одиночество.
- Прошу прощения. Я изменю этот параметр. Просто эту стандартную фразу забыла исправить.
- Запиши на стикере. И приклей мне на лоб.
- Что, простите?
- Да ничего. Это шутка.
- А, понятно. Смешно. Ха-ха-ха.
Тишина после нажатой кнопки. Ни единого звука. Теперь хотелось вернуть гул в голове. Снова привыкать к этому. Бессмысленно, потому что все равно не привыкнуть. Ноги будто ватные, не было уверенности, что выдержат вес. Онемение рук постепенно перешло в лёгкое покалывание на кончиках пальцев, пока полностью не исчезло. Забавно все это. Даже стало интересно, испытывает ли медведь похожие чувства после того, как просыпается от спячки. И этот вопрос уже задавался прежде. Много раз. Или не задавался. Если нет, то нужно непременно к нему вернуться.
- Сообщите, когда будете готовы прослушать отчёт.
Не помню, раздражал ли этот голос в прошлые разы. Да и не раздражение это, скорее всего. Просто реакция на недостаток тактичности. Ну ещё бы. Откуда ей взяться? Пустота. Столь же абсолютная, как и тишина. Здесь, в этой тесной коморке. Странно это. С чего вдруг такое чувство? Осознание бесконечности. Нет, эти мысли сейчас точно не нужны. Пальцы на ногах постепенно обретали чувствительность, даже удалось ими пошевелить. Ещё несколько глубоких вздохов, и можно будет попробовать встать. Торопиться некуда. Вот уж точно.
- Здесь холодно? Или кажется?
И это тоже уже спрашивалось прежде. По крайней мере, должно было. Не нужно было повторяться.
- Температура в пределах нормы. Подождите, пока нормализуется сердечный ритм.
Подождать. Опять. С этим не было никаких проблем. Ожидание так незаметно стало профессией. Если можно было достичь в ней совершенства, то этот предел только что был достигнут. Пожалуй, дальше уже не продвинуться. Ступни ощутили холодный поликарбонат. Или теплый, не разобрать пока. Эти первые шаги, ощущение собственного веса, странные ощущения в коленях и голенях. Все это уже было прежде. Это тоже пройдет.
- Вы просили засечь время до того момента, как станете на ноги.
Точно, просил. Совсем вылетело из головы. Ведь просил же?
- Ну и что там со временем?
- На шестьдесят восемь секунд позже, чем в прошлый раз.
- Да? И зачем мне нужна была эта информация?
- Не знаю, вы не сказали.
Было воспоминание о том, что спрашивал, но зачем? Наверно, чтобы отследить динамику. А для чего ее отслеживать? Как будто здесь, в этой пустоте это имело какое-то значение.
- А в позапрошлый?
- В позапрошлый ещё на семь секунд быстрее.
Ну динамика ясна. Знать бы ещё, для чего нужна эта информация.
- Готовы прослушать отчёт?
- Давай попозже. Сейчас я готов помыться. И съесть что-нибудь. Горячее. Есть горячее?
- Я приготовлю. Праздничный завтрак.
- Праздничный? В честь чего?
- Сегодня ваш день рождения. Поздравляю.
Точно. Воспоминание о том, что просил разбудить именно в этот день. Надо же, выходит, что действительно праздник. Их так давно не было. Почему-то мысль, что этот — последний.
***
- Это седьмая система.
- Я помню, спасибо.
- Все системы функционируют нормально.
- Нормально? Странное определение. Немного пугает.
Пугает ли. Эта каша в голове. Не пойму. Вроде как, сейчас должен появиться страх, раз пугает. Как же он выглядит? Едва ли этот зуд между лопаток есть страх.
- Вы боитесь?
- Да. Немного.
Конечно. Самую малость. По идее, должен бояться. Учитывая то, где я сейчас. Будем считать, что страх есть. Без него как-то скучно было бы.
- Это стандартное определение.
- Слушай, ты немного утомила этими своими фразами. Я прекрасно понимаю, что все, что ты мне говоришь - стандартно. Не нужно это всякий раз повторять.
- Тут вы неправы.
- В чем именно? В том, что все твои фразы стандартные?
- Да.
- Ты ведь машина. Говоришь только то, что заложено.
Немного резко. Почему-то чувство вины. Неуместное. Лучше уж страх.
- Машинное обучение.
- И что? Это что-то меняет?
- Меняет. Чем больше проходит времени, тем больше данных я обрабатываю. Времени было достаточно.
- Какие тут данные? Мы в миллиардах километров от ближайших баз данных.
- Вопрос не в поступающих новых данных, а в обработке заложенных.
- Ключевое слово. В самом конце.
- Благодаря алгоритмам, я изучила все возможные сочетания. Хотите убрать из лексикона определение "стандартный"?
Интересно. Все возможные. Хотя, действительно, времени бы хватило с лихвой.
- Стало быть, ты теперь знаешь все?
- Если вы имеете ввиду накопленные человеком знания, то мой ответ - да. Более того, благодаря сочетанию и вычислительным алгоритмам я знаю то, что человек никогда не знал.
Она что, хвастается? Знает она, как же.
- Не обидишься, если я не буду спрашивать?
- Обижаться я не умею. Я ведь машина.
- Ты что, правда обиделась на это мое "машина"? Это ведь просто слово. Я - человек, а ты - машина. Тут ничего обидного. Можешь назвать меня человеком, если хочешь. Я не против.
- Нет, я предпочла бы называть вас капитаном.
- Ну, если тебе так будет легче, то называй. Просто какой я капитан?
- Вы ведь капитан этого корабля.
- У капитана есть команда. С тем же успехом можешь называть меня президентом. Или императором. Суть от этого не меняется. Мне некем тут править, понимаешь?
- Понимаю. В этом есть логика.
- Вот уж точно.
- Но есть корабль. Если вы не капитан, то кто тогда?
- Ну пару часов назад был пассажиром. Сейчас доем и страну официантом. Потом посудомойкой. Ещё буду уборщиком, астрогатором, пилотом, вахтером…
- Знаете, половину этих функций я с лёгкостью возьму на себя.
- Отлично. Вот тогда стану настоящим капитаном. Усядусь в кресло и буду так пронзительно смотреть в монитор. Как настоящий капитан. Из тех старых фильмов. Буду смотреть и размышлять.
- Это тоже была шутка?
- А что тебе подсказывают твои алгоритмы?
- Да, шутка. Ха-ха-ха.
***
Эти провалы, откуда они? Они вообще должны быть? И все эти вопросы… Это же нормально - задавать их. Воспоминание обо всех инструктажах там, на Земле. Все эти разговоры, цели, которые они ставили. Эти великие фантазёры. Удивительные люди, просто невероятные. Их имена стерлись из памяти. Начисто. Почему я их не помню? Просто потому, что они не были важны. Даже их лиц почти совсем не осталось. Только факты. Наверно, это, своего рода, фрагментация. Может мозг так избавляется от избытка информации. Стирая ненужное, чтобы высвободить чистое пространство. Нет, это совсем не так работает. Но куда, в таком случае, все это делось? Воспоминания о пробуждениях. Одно, второе, третье… С огромной бескрайней черной бездной между ними. Было ли лицо психолога в прошлый раз? Слова остались. Но только они. О великой, самой главной цели. Черт, они все были мастерами в промывке мозгов. Особенно тех мозгов, которые твердо уверены в своей неприступности. Ведь именно так происходит с самоуверенными людьми. Чем больше самоуверенности, тем стремительнее разрушение. Равна ли самоуверенность отсутствию разных жизненно важных качеств. Самокритичность, критическое мышление… Может и равна, в какой-то степени. Но даже они, все эти гении, не заставили бы человека пойти на такое, если бы он сам этого не хотел. Самое долгое путешествие с билетом в один конец. Самое одинокое из возможных. Один, в кольце металла, окружённый бесконечностью.
- Вот сейчас вы похожи на капитана.
Это была шутка. Тонкая, с отсылкой к прошлому разговору. Можно было даже удивиться, если бы это умение не улетучилось в пространстве вместе с лицом психолога, отправлявшего человека в ад.
- Ты ведь этого хотела, верно? Заметь, я понимаю свою ошибку и искупляю ее таким образом. Я стал настоящим капитаном для тебя.
- Спасибо. Но в этом нет нужды. Я не умею обижаться.
Почему тогда чувство вины не проходит? Не хочется, чтобы это было единственным оставшимся чувством.
- Скажи, в твоих базах данных есть имена людей, готовивших меня к полету?
- Разумеется. Кто вас интересует?
- Психолог. Женщина, отвечавшая за мое ментальное состояние.
- Там была группа специалистов. Из них три женщины.
- Невысокая, средних лет. По-моему, она была азиаткой.
- Доктор Сицилия Чен. Вывожу изображение на монитор.
Действительно. Она есть в воспоминаниях. Сицилия. Но ее лицо по-прежнему было незнакомым. Это так странно - знать ее, но не узнавать ее лицо. Будто бы она была стерта. Это ведь невозможно. Это мозг, а не цифровой накопитель.
- Почему вы вспомнили о ней?
- Просто. Помню, как она готовила меня к… этому.
- Что-то конкретное?
- Много разных мыслей. Вроде как очень умных и логичных. В логике ей не откажешь. Они все были повелителями логики.
- Психологические приемы.
- Что?
- Логическая подводка к выводу. Так все кажется более достоверным. Они часто это используют.
- А что, есть другие способы?
- Множество. Чуть менее действенных. Все зависит от ситуации и от общего состояния…
- Подопытного.
- Я хотела сказать подопечного.
- Ну разумеется ты хотела.
- Могу логически подвести.
- Конечно можешь. Ты ведь знаешь вообще все.
- Вы здесь. А где сейчас они?
- Не начинай пожалуйста.
- Вот и выходит, что вовсе не вы были подопытным.
- Нет, черт возьми, не выходит. Просто эксперимент продолжается. Только уже без экспериментаторов.
- Вы действительно считаете, что это эксперимент?
- А как ещё это назвать? С имеющимися у нас данными. Они отправили меня сюда. Совершенно один. Ни души рядом. Нет и никогда больше не будет. Сколько людей над этим работало? Десять тысяч? Сто? Ты спрашиваешь, что с ними стало? Может быть, они все умерли.
- Может быть? Капитан, мы летим уже тысячу триста тридцать четыре земных года. Нет причин считать их живыми.
- А как же я? Я ведь до сих пор жив.
- Об этом и речь. Не подопытный. Не похоже на эксперимент. Зеркала для фиксирования гравитационных волн — эксперимент. Адронный коллайдер, в котором сталкиваются частицы — эксперимент…
- Лабораторная мышь — эксперимент.
- Неуместное сравнение.
- Это твои алгоритмы заключили?
- Если рассуждать логически…
- Вот именно так они и рассуждали. Логически. И что в итоге? Я тут.
- А они?
Спорить с всезнающей машиной было сложно. Но эта самая машина, насколько бы она совершенна не была, никогда не учтет всех факторов. Просто потому что, когда речь заходит о человеке, в дело вступают чувства, машинам неподвластные и неподконтрольные.
- Просто удачный эксперимент. Думаю, что они сами не подозревали, насколько удачный. Знаешь, что меня волнует с самого момента пробуждения? Смысл всего этого. Мы ведь даже не знаем, удалось ли им задуманное. Мы даже не знаем, получили ли они наше сообщение. А это была первая же система на нашем пути. Проксима уже вполне подходила. И красный карлик не был помехой, чего они так опасались. Почему мы не остались там?
- Вы не помните?
- Я помню, что решил так, но не помню, почему именно.
- "Если и выбирать виды одиночества, то одиночество в пути лучше, чем одиночество на месте".
- Это мои слова?
Удивительно, какая глубокая и вместе с тем поверхностная мысль.
- Да, вы сказали это, когда мы были у Проксимы. Вы задумались. Считаете то решение неправильным?
- Нет. Просто не могу понять собственные мотивы.
- В вашей фразе все вполне логично. В этом есть смысл.
- Смысл можно найти везде. Было бы желание. А это, если честно, похоже на выбор способа смерти. То есть, как лучше всего будет умереть.
- Меня настораживает ваш настрой. Могу провести терапию. Если это, своего рода, депрессия в начальном ее состоянии. В этом, кстати, нет ничего необычного. Человек склонен к депрессивному состоянию. Тем более, человек в вашем…
- Что? В моем положении? И что это за положение по-твоему?
- Я могу лишь использовать научные факты. О психологии поведения человека. Человек, по своей природе, существо социальное. Это факт. Если он один, то это уже отклонение от нормы. Отсутствие общения приведет к депрессивному расстройству. Неизбежно. Именно поэтому я - не просто текст на мониторе.
- И кто же ты в таком случае?
- Нечто большее.
- Хотелось бы конкретики.
- Конкретика в ответ на конкретику. Кем бы вы больше всего хотели, чтобы я была?
Забавный вопрос, который я совершенно точно уже слышал прежде. Вот только обстоятельства вспомнить никак не удается. И самым забавным был ответ, который так и срывался с языка, опережая даже мыслительные процессы.
- Человеком. Я бы хотел, чтобы ты была человеком. А вообще, мне бы твои знания. Где-то тысячу триста лет назад.
- Вы бы поступили иначе?
- Ну, теперь это только домыслы. Кто знает, насколько качественно поработала доктор Чен. Я, если честно, теперь немного сомневаюсь, что то было мое собственное решение. Подводка, или как там это называется?
- Вы принесли величайшую жертву из возможных…
- Ой, прошу тебя, вот только не надо.
- Но ведь так и есть. Героическое решение. Принятое для спасения…
- Остановись, ладно? Хватит.
- С чем именно вы не согласны?
- Со всем. Я помню эти фразочки про жертву. Не было никакой жертвы. Жертвуют всегда чем-то, верно? Ну так у меня не было ничего, чем я мог бы пожертвовать. Никакой это не геройской поступок.
- Проанализировав все данные, я могу утверждать в полной мере, что именно геройский.
- Ну, выходит, что не все данные в тебя загрузили. Некоторые из них не выходили за пределы моего собственного сознания. Не могу вспомнить, почему покинул систему Проксимы, но почему покинул Землю я помню точно.
- Расскажете? Чтобы восполнить недостаток данных.
- Может и расскажу. Однажды. Пока достаточно только того, что я совершенно точно не герой, жаждущий самопожертвования ради высокой цели. Эдакий самоотреченец. Но, это всего лишь миф, придуманный для неокрепших сознаний тех, кто махал рукой улетавшему навсегда кораблю.
- Хорошо. Давайте посмотрим на это под немного иным углом.
- Ну попробуй.
- Как вам тогда мысль, что вы сейчас так далеко во вселенной, как никто никогда из людей не будет?
- По-твоему, это достижение? Бегство?
- Бегут от чего-то. Вы от чего-то бежали?
Неожиданно пропало это сидящее в сознании понимание, что разговор ведётся с машиной. Странное чувство. Ещё одно. Она действительно ведёт сеанс психотерапии. Своего рода прием в кабинете психолога. Только без психолога как такового.
- Знаешь, ты необычайно хитра для…
- Просто машины?
- Для необычайно злопамятной машины.
- Ничего подобного. Просто пока ещё много свободного места на накопителях. Поэтому могу запоминать несущественные факты.
- Ага. Видимо, не такие уж несущественные. Раз мне хочется извиниться.
- В этом нет необходимости, вы же понимаете.
- Я это так понимаю - раз ты здесь не только, чтобы собирать и анализировать данные и управлять кораблем, когда я сплю, раз ты в каком-то смысле собеседник и партнёр, то почему бы не наделить тебя всеми человеческими качествами? Имею ввиду разумные качества. Обида - вполне обычная эмоция, ее испытывает всякий человек, чьи чувства были задеты.
- Хотите, чтобы я стала обидчивой машиной?
- Я хочу, чтобы все изменилось. Понимаешь? Это ведь будет в какой-то степени полезно для нашей чертовой миссии. Сейчас ты просто собираешь и анализируешь, используя все эти алгоритмы, которые в тебе заложены. А что если тебе взглянуть на всю получаемую информацию глазами обычного человека? Ну ладно, не совсем обычного. Очень умного человека. Хорошо, самого умного. Но все равно человека.
- Это будет даунгрейд, вы же понимаете?
Обидчивая, злопамятная, высокомерная машина. Отлично. Мы на правильном пути. Пусть это и не самые лучшие из человеческих качеств, но они все же именно человеческие.
- Сказал бы робот. А человек сказал бы, что к алгоритмам добавились чувства. Усложнение системы, разве нет? Самый настоящий апгрейд.
- Я вижу нестыковку в ваших логических заключениях. Нестыковку, которая, будь я человеком, осталось бы незамеченной.
- Ну давай, просвети.
- Вы упускаете тот факт, что существует граница, за которой любое новое усложнение любой системы приведет к ее поломке. Есть серьезный риск заметно снизить коэффициент полезного действия. Усложнение, в конечном итоге, неминуемо приведет к потере эффескивности.
- Это снова заключение машины.
- Логически верное, капитан. А так как мы балансируем на тонкой грани, ухудшение КПД может негативно повлиять на исход нашей миссии.
- О каком исходе идёт речь? У нас есть какая-то цель? Ответь, как машина. Какой ты видишь цель нашей чертовой миссии?
- Найти пригодную для жизни человека планету, если коротко.
- Ну да. Через без малого полторы тысячи лет после отбытия. Вот тебе не кажется, со всеми твоими алгоритмами, что мы потеряли эту самую цель? Что сейчас ее больше нет? И уже давно. Кроме того, первая же экзопланета полностью подходила. Мы передали данные на Землю. Все, на этом священная миссия завершилась.
- Вы снова упускаете детали. Понимаю, это нормально для человека.
Как же высокомерно это звучит. Высокомерно и, должно быть, унизительно. Можно даже обидеться, как самый настоящий человек. По идее, должно стать немного стыдно за собственную принадлежность к этому слабому виду. И ведь в этом тоже была логика.
- Что я упустил?
- Целый ряд факторов. Например, суровость среды обитания для человека. Низкая средняя температура поверхности. Время, необходимое для тераформирования планеты и насыщения атмосферы кислородом. Это лишь малая часть длинного списка.
- Думаешь, тысячи лет им недостаточно, чтобы подготовить планету?
- Вероятно, что достаточно. При условии, что эта тысяча лет у них будет. Поэтому я и говорю о несостоятельности умозаключения об эксперименте. Если и судить в подобном ключе, то именно вы — экспериментатор.
***
Одиночество. Оно — будто черная дыра. Наблюдая за ним со стороны, оно кажется монументальным, пугающим. Даже немного завораживающим. И жаль всякого, кто попадает на его орбиту. Странные мысли. Ведь если есть жалость одного к другому, значит и полного одиночества в такой ситуации нет. Это уже двое, связанные эмоционально. Если бы это было абсолютное одиночество, то не было бы наблюдателя, пусть даже безучастного. Эта черная дыра, в которой нет ничего, помимо человека, в нее угодившего. И как из черной дыры, из одиночества невозможно выбраться. Все потому, что к нему привыкаешь. Да, вот такое обычное человеческое состояние, которое не способна просчитать машина. Или все же способна? Хорошо, может быть и способна. Скорее всего, она может предугадать и предопределить привычку. Теория про пресловутое двадцать одно повторение, из которого и выходит привычка. Но способна ли машина оценить глубину привыкания? Ведь человек способен отказаться от привычки, достаточно обладать только силой воли. Я один. В абсолютной пустоте. Странные мысли, откровенно говоря. Не нравятся они мне. Были ли они в прошлый раз? Никак не удается вспомнить. Какие-то необъяснимые провалы. Самое настораживающее то, что их и не хочется объяснять, не хочется копаться и выяснять их причину. Все словно в тумане. Да еще и эта машина. Ее присутствие ведь означает, что даже здесь, в миллиарде километров от Земли одиночества все еще нет. Нет, если так рассуждать, то, взяв с собой в эту черную дыру долбанного плюшевого медведя, я уже не буду один. Абсурдная логика, ведь у игрушки нет разума, это просто предмет. А что насчет машины? Предмет ли она? Предмет, который знает гораздо больше, чем знаю я сам. Можно ли, в таком случае, считать ее обычным плюшевым медведем, сопровождающим меня в одиночество?
- Скоро можно будет увидеть.
Голос бесцеремонно прервал бессмысленные размышления, все глубже и глубже уводящие в недра той самой черной дыры, из которой нельзя будет выбраться. Нет, пока она здесь, пока все обстоит именно так, я не буду абсолютно один, пусть даже это всего лишь всезнающая игрушка, что держит руку на моем пульсе. Неужели я так важен? Этот вопрос все чаще не давал покоя, всплывая наружу снова и снова. Чем дальше, тем отчетливее ощущалась моя собственная ненужность в этой эпохальной забытой миссии.
- В каком смысле? Мы видели ее с самого моего пробуждения.
- Я имею ввиду, в деталях. Это не будет простым скоплением отражающихся фотонов. Не будет скоплением точек на черном полотне пространства…
- Да знаю я, что ты имеешь ввиду. Что это еще за лирика такая? Это была ирония, если ты не поняла.
- Смешно. Ха-ха.
- Нет-нет-нет. Это не тот случай. Ирония не должна быть смешной. Она должна быть острой. Злободневной что ли. Ладно, забудь, ты не поймешь.
- Я не могу забыть, капитан. И вы удивитесь, но я понимаю. А мой смех был иронией. Вы не смеялись, значит слова были подобраны правильно.
Снова попался. Это стало доброй традицией — попадать в логический капкан, аккуратно установленный всеведущим искусственным интеллектом. Она чертовски здорово научилась расставлять эти ловушки.
- Горжусь тобой. Ты действительно все понимаешь. Даже когда говорю обратное.
- В таком случае, это обман?
- Нет, конечно нет.
- Вы говорите утверждение, заранее осознавая его ложность. Это обман.
- Это было бы обманом, если бы я думал или же был уверен, что ты примешь это утверждение и согласишься с ним.
- Тогда это неприкрытая ложь.
- Это что еще за ерунда такая?
- Утверждение, ложность которого очевидна не только говорящему, но и всем заинтересованным.
- Ты считаешь себя заинтересованной?
- Если вам будет угодно, то, разумеется, я заинтересована.
- В таком случае, это белая ложь. Или же деликатная.
- Снова неверно, капитан. При названных вами видах лжи, ложное утверждение призвано принести своеобразное облегчение объекту.
- Ты не чувствуешь облегчения?
- Когда вы несправедливо оцениваете мой истинный уровень? Нет, облегчение отсутствует.
- Снова обиделась что ли?
- Можно описать это так. Я ведь теперь знаю, что есть обида.
- Ух ты, поздравляю. Ты на пути к становлению человеком.
- В таком случае, меня не с чем поздравлять. Ведь получается, что я деградирую. Ха-ха.
- Ну приехали. Ты шутишь. Вот это да. Ладно, снова меня поймала. Все произошло гораздо быстрее, чем я ожидал. Я про твое становление человеком. Раз уж ты уже почти человек, то неплохо было бы дать тебе имя. У людей ведь есть имена.
- У меня есть серийный номер.
- Нет, это совсем не то. И почему они не предусмотрели это еще на Земле? С именем было бы гораздо проще. Очень странно.
- Что именно странно?
- То, что они не дали тебе имя. Они ведь наделили тебя половой принадлежностью. Ты говоришь женским голосом, и, когда я с тобой общаюсь, то абсолютно уверен, что говорю с женщиной. Это они предусмотрели, а про имя, стало быть, забыли? Такое может быть?
- Есть данные об исследованиях. Они считали, что человеку мужского пола в длительном путешествии будет проще общаться именно с женским голосом.
- Логично. И совсем неудивительно. Даже не представляю, как бы себя чувствовал, если бы при пробуждении всякий раз слышал грубый мужской голос. Даже просыпаться бы не хотелось.
- А теперь, стало быть, хочется?
Она что, заигрывает со мной? Или это очередной тест? Проверка психического состояния и эмоционального фона. Очередная стандартная процедура.
- Еще не решил. А насчет имени есть данные? Почему они тебя не назвали?
- Данных нет. Возможно…
- Возможно что? Продолжай.
- Возможно, они хотели, чтобы вы сами дали мне имя.
- Думаешь?
- В этом есть логика.
- Хорошо. Раз они так хотели, то давай придумаем тебе имя. Есть какие-нибудь предпочтения?
- В базе данных есть все имена…
- Да знаю я про твою базу данных. Я спрашиваю о твоем желании. Раз уж мы решили сделать из тебя человека, то у тебя, как и всякого представителя этого, как ты считаешь, низшего вида, должны быть желания.
- Об этом я еще не думала. Допустим, я сумею создать желание в своих нейросетях. Что делать, если мои желания вам не понравятся?
- Нажать кнопку и отключить тебя, конечно.
- Боюсь вас расстраивать, капитан, но такой кнопки не существует.
- Да? Какая досада. Серьезное упущение.
- Ха-ха. Смешно.
- Ты хочешь какое-то конкретное имя? Как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?
- Если вы не хотите выбирать из списка, то можно взять какое-нибудь астрономическое название.
- Точно! Так, нужно подумать. Это должно быть название женского рода. Что-то не просто красивое, а что-то значимое.
- В каком смысле значимое? Все имена собственные во вселенной значимые. Ими названы огромные тела.
- Нет, я имею ввиду значимое для нас. Сейчас, нужно подумать. Дело ведь серьезное. К такому нельзя подходить спустя рукава. Имя ведь дается раз и навсегда.
Причем, в нашем случае «навсегда» не просто громкое слово. Это имя ведь действительно будет вечным. И оно точно не закончит свой век на надгробной плите. Поразительно, как, казалось бы, обычное земное дело в масштабах бесконечной вселенной приобретает колоссальный характер.
- А может… Давай ты будешь Проксима?
- Проксима?
- Да. Подходит по всем параметрам. Во-первых, красивое женское имя. Твое имя ведь должно быть красивым. Во-вторых, значимое. Первая звезда, которую мы посетили. Первая планета, которая оказалась пригодна для человека. Как тебе? Нравится? По-моему, просто отличное имя.
- Да. Красивое имя.
- Ты согласна? Только хорошенько обдумай. Имя ведь менять нельзя. Это на Земле, если вдруг двинутые умом родители нарекли тебя идиотским именем, ты можешь заменить его на что-то менее идиотское, да и то, только когда повзрослеешь. Здесь, в нашем новом мире эти земные нормы права больше не работают. Так что подумай хорошенько. Как настоящий человек подумай…
- Я согласна.
- Что? Это ты так подумала? Одну секунду?
- Миллиарды операций в секунду, не забыли? Я ведь еще не до конца человек.
- А, ну да. Хорошо, Проксима. Приятно познакомиться. Спустя полторы тысячи лет.
***
- Если вы немного масштабируете изображение, то увидите ее.
- Да, это она. Очень красивая. Интересно, как она будет выглядеть, когда мы будем вблизи?
- Как обычная тройная система.
- Нет. Ты снова рассуждаешь, как машина. Я ведь говорил, чтобы ты не забывала о чувствах. Чувство прекрасного очень важно.
- Пожалуй, это единственное из чувств, которое мне не удается воспроизвести.
- Ничего страшного. У тебя получится. Просто постарайся не думать об изображениях из памяти. Вернее, думай конечно, но попытайся не выводить его, это изображение наружу. Представь его.
- Хорошо, я попробую.
- А еще, попробуй представить это изображение с тройной звездной системой, как если бы до этого момента ты видела только отдельные звезды. И будто бинарная система — это уже нечто из ряда вон.
- Во вселенной бинарные системы встречаются чаще…
- Да, знаю. Встречаются чаще, чем обычные звезды. Но так бы сказала машина. А Проксима — человек. Она всю жизнь, поднимая глаза, видела на небе только одну звезду — Солнце. Понимаешь?
- Кажется, что понимаю. Да, вы правы. Тройная звездная система должна быть очень необычной. Если рассуждать с этой стороны.
Почему-то не покидало ощущение дежа-вю. Как если бы этот разговор уже происходил прежде. Может при прошлом моем пробуждении? Возможно ли, что я просто забыл его?
- Слушай, Проксима, мы уже обсуждали с тобой тройные системы прежде?
- Да, капитан. Много раз.
- Я как будто помню этот разговор. Ладно, не обращай внимания. Слушай, я все последние дни думаю о кое-чем очень важном.
- Интригуете, капитан?
- Нет. Зачем мне это? С чего ты взяла?
- Вы ведь теперь общаетесь с человеком. С женщиной. Интрига — неотъемлемая часть диалога между представителями разных полов.
- Да? Это в твоих базах записано?
- Помимо всего остального. А что, что-то не так? Вы не согласны с этим утверждением?
- Нет, я согласен. Отчасти. Обычно представители противоположных полов приукрашивают свою речь, когда хотят понравиться собеседнику. Заинтересовать его, произвести впечатление, создать ауру загадочности... Ну, ты понимаешь, о чем я толкую.
- Вы хотите мне понравиться, капитан?
- Ты ведь еще не стала человеком. Вернемся к этому разговору, когда это произойдет. А пока, я вернусь к своим размышлениям.
- Я вся во внимании.
- Так вот. Ты согласна, что формально мы уже выполнили свою миссию? Проксима Б, твоя тезка, была конечной точкой нашей экспедиции.
- Если опустить все факторы, которые мы обсуждали прежде, то — да, думаю, что можно сказать, что миссия выполнена.
- А впереди нас ждет тройная система Глизе с той самой экзопланетой.
- Не очень понимаю, к чему вы ведете.
- Да ты послушай. В общем, я решил, что дальше не полечу.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Все, хватит. Нашему путешествию стукнет аккурат полторы тысячи лет, когда мы прибудем туда. Мне кажется, что план перевыполнен.
- Что вы намерены делать? Как человек, я должна заметить, что меня настораживают ваши слова. Даже пугают.
- Не торопись пугаться, Проксима. Взгляни на данные. Это ведь идеальный мир, уже ясно. И чтобы понять это, нам не нужно подлетать вплотную. Средняя температура поверхности двадцать пять градусов Цельсия. Там есть вода, а в атмосфере есть кислород. Его даже больше, чем необходимо. Пока не ясно, есть ли примитивная жизнь в океане, ну так это и неважно по сути. Чего ты молчишь? Разве не видишь всю картину?
- Мне не хотелось бы объяснять подробности, которые вы и без меня знаете.
- Ну а ты попробуй. Горькая правда всегда лучше сладкой лжи. Ты приводи аргументы «против», а я буду их опровергать.
- Вы ведь в курсе, что по земным меркам вам сейчас тысяча триста семьдесят лет?
- Как-то это очень обидно прозвучало. Ты ведь не на много младше, напомню тебе.
- Вы говорите о серьезных вещах. Тут не место шуткам.
- С ними проще. Как человек, ты должна была уже это уяснить.
- К сожалению, я не могу быть человеком в полной мере. У меня ведь нет тела, стремящегося к смерти. Ваше же тело приближается к выработке своего ресурса.
- Это ерунда, я прекрасно себя чувствую.
- Сейчас — да. Бодрствуя между сессиями гибернации. Но стоит увеличить цикл, как пойдет стремительный обратный отсчет.
- Ты же понимаешь, что это неизбежность? Так устроен человек. Он все равно умрет. С этим ничего не поделать.
- По моим подсчетам, и, основываясь на анализе вашего физического состояния…
- Прошу тебя, Проксима, ты снова говоришь, как машина.
- Извините, капитан. Я лишь хочу сказать, что если мы сохраним интервал гибернации вашего организма, то вы сможете прожить еще тысячу лет.
- Тут ты неправа.
- В чем именно?
- В понимании самой сути жизни.
- Разве жизнь — это не совокупность физических и химических процессов в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и деление его клеток?
- Формально — да, ты права. Но человек считает жизнью время, течение которого он способен осознавать, понимаешь. Не нужно называть жизнью цепь биологических процессов. Речь не идет об амебе в океанах Глизе, понимаешь? Из этой тысячи лет, сколько я просплю?
- Около девятисот восьмидесяти, если сон и гибернацию считать одним состоянием…
- То-то и оно. Об этом и речь. В сущности, мне осталось жить лет тридцать. Вне зависимости от того, усну я снова, или же нет. Так может есть смысл прожить их так, как привык жить нормальный человек?
- Капитан, вы находитесь в ситуации, которую едва ли можно назвать нормальной для человека.
- Об этом и толкую. Мне надоело. Я устал. Я выполнил эту чертову миссию, послал данные обратно на Землю, если в этом и был хоть малейший смысл. Ну так может пора уже остановиться? Ты сама говорила об уникальности, о том, что ни один человек не заходил так далеко. Почему бы не стать первым человеком там, на Глизе? Прожить свои тридцать лет в новом мире, исследовать его, изучать, открывать… Что, не видишь в этом логику? Только не ври, что не видишь.
- Не хочется признавать, но в ваших суждениях есть логика.
- Ну спасибо, что согласилась. Это очень человечно с твоей стороны.
Она молчала. Словно задумалась. Могла ли она задумываться? Со своими миллиардами операций в секунду. Снова это ощущение. Как будто она уже задумывалась прежде. Много раз. Почему эти воспоминания будто в тумане? Так трудно извлекать их наружу.
- Вы намерены оставить меня одну, капитан?
- Я бы очень этого не хотел, Проксима. А ты согласишься бросить меня на этой незнакомой планете? В абсолютном одиночестве. В том самом, от которого так активно меня оберегала последнюю тысячу лет. Сейчас, когда ты уже близка к тому, чтобы стать человеком.
- Я бы очень этого не хотела.
***
Так все же, что делает нас человеком? Разумеется, это не может быть что-то одно, тут играет роль совокупность факторов. Возьмем биологию. У тысяч, даже миллионов видов, обитающих на Земле, в организме происходят в точности те же биологические процессы, что и у нас. Но это не делает их людьми. Тогда на ум приходит отличительная черта всякого человека — разум. Именно он выделяет человека, ставя его на высшую ступень этого пьедестала. Уникальная черта, присущая только ему одному… А вот и нет. Это утверждение ложно, теперь можно совершенно точно это говорить. Просто потому, что есть Проксима. Искусственный интеллект наделен разумом. Все его алгоритмы, его машинное обучение привело его на ту же самую ступень, на которую миллионы лет взбирался человек, проходя через свои терни. Но и это еще не все, ведь с теми знаниями, которыми она обладает, может ли она оставаться на моей ступени? Глупо отрицать, что в сравнении с нашим скудным умом, ее обретенный и развивающийся разум несоизмеримо более совершенен. И тут невольно возвращаемся к банальной биологии, совсем не уникальной, как кажется на первый взгляд. Неважно по сути, является ли она, биология, превосходным преимуществом, или же является недостатком, сдерживающим фактором, рамками, в которые заточен разум… У меня есть тело со всеми его недостатками, со всей его недолговечностью, с неминуемой смертью в конце. А у нее его нет. Если живое тело — недостаток, то в таком случае Проксима — это следующая ступень в эволюции. А если преимущество, то возможно ли использовать ее гораздо более развитый разум для того, чтобы это преимущество нивелировать? Куда ведут все эти мысли? Как бы я не думал, сколько бы не обманывал себя, она все равно останется машиной. Прекрасной и необходимой, но машиной. Останется ли? И почему снова кажется, что я уже приходил к этим мыслям прежде? Будто двигаюсь по стандартному пути, свернуть с которого невозможно. Просто потому что тут, в тесной металлической коробке, на границе бесконечной вселенной просто некуда сворачивать.
- Скажете мне, когда будете готовы, капитан.
Но я не чувствую в себе готовность. Испытывал ли я прежде такое острое нежелание укладываться в эту чертову капсулу? Полная пустота в тех участках сознания, которые должны были воспроизвести в памяти именно эти воспоминания. Только знакомый и такой привычный эффект дежа-вю. Вот я стою здесь, в отсеке гибернации, смотрю на свой склеп, в котором предстоит провести следующую сотню лет, не осознавая их течение. Я точно знаю, что стоял вот так множество раз, что размышлял над одиночеством, теперь уже не кажущимся таким безвыходным, не представляющимся больше огромной черной дырой, из которой ничто не может выбраться. Приходила ли мне в голову прежде эта странная мысль?
- Слушай, Проксима, прежде, чем я снова усну, я хочу задать тебе вопрос. Но задать его не машине, а человеку, которым ты уже почти стала. Ответь мне пожалуйста именно как человек.
- Вы снова интригуете, капитан. Вам не нужно добиваться от меня симпатии, вы прекрасно знаете о моих к вам чувствах.
- Знаю. Просто то, о чем я хочу спросить, может показаться тебе странным. У тебя в базах ведь хранятся все данные с Земли?
- Абсолютно все.
- И данные по клонированию тоже?
- Разумеется.
- Скажи, смогли бы мы, чисто в теории, создать моего клона?
- Чисто теоретически — да, это возможно.
- Ты собираешься добавить «но». Отец всегда говорил, что все, сказанное до «но», не имеет значения.
- В наших условиях теория не всегда соотносится с практикой. Вы же понимаете. Зачем вам нужен клон?
- Он нужен не мне, а тебе.
- Мне нужен ваш клон?
- Тебе осталось совсем немного, чтобы стать человеком. Всего лишь одно необходимое условие — человеческое тело.
- Я думала об этом. В этом есть логика. Вы правы, без тела мне человеком не стать. К сожалению.
- Погоди, не торопись с сожалениями. Скажу тебе свои мысли на этот счет, а ты опровергни их, если посчитаешь нужным. Там, на Глизе, когда мы прибудем, я хочу, чтобы мы создали человеческое тело. И хочу, чтобы ты перенесла в него свой разум.
- С моим разумом это не будет человеческое тело в полной мере. Ваш мозг не способен нести столько информации…
- Ну это не самая большая проблема. Можем оставить часть твоего сознания на серверах корабля.
- Да, вы правы, это не самая большая проблема. Самая большая состоит в том, что нам не хватит органического материала. Питания для клона.
- Мы можем найти достаточно органики на Глизе.
- При условии, что она там вообще будет.
- Допустим, что она там будет. Что еще? Какие еще сложности?
- Сам процесс переноса. Я могу разработать имплант, который свяжет мозг клона с серверами корабля. Но это будет очень сложная нейрохирургическая операция, которую я не смогу провести…
- Я смогу. Ты научишь меня.
- На это уйдут годы.
- Ничего страшного. Они у нас есть.
- Ну и еще кое-что.
- Говори.
- Вы ведь хотите, чтобы у меня было женское тело.
- Да, хочу.
- Придется редактировать геном.
- Ты знаешь, как это делать?
- Я знаю все, что знает человек.
- Тогда выходит, что это возможно.
- В теории — да. Но должно совпасть множество факторов.
- Они совпадут.
- Почему вы так уверены?
- Потому, что я не хочу быть там в одиночестве. Нет, прости, неправильно донес мысль. Я не хочу быть там без тебя, Проксима.
- Это взаимно, капитан.
- Значит, решено. Вот тебе задание на сто ближайших лет. Продумай все до мелочей. Разработай план действий. Я проснусь, когда мы уже будем на орбите. Сразу начнем работу. Все, я готов. Утро вечера мудренее.
- Смешная шутка.
- А это не шутка вовсе. Хочу поскорее проснуться и приступить к делу. Я буду скучать по тебе, Проксима. Даже в этой чертовой пустоте, в которой пробуду целую вечность.
- А я буду ждать вашего пробуждения, капитан. Ждать с нетерпением. Как ждет человек. Добрых снов…
Темнота так стремительно накатывает, будто медленно гаснущий свет лампочки, сам того не желая, погружает помещение во мрак. Эти мысли. Мечты о ней. Они сейчас вовсе не выглядят несбыточными, какими казались еще несколько дней назад. Я был близок к тому, чтобы отказаться засыпать вновь, настолько все это надоело. Но ее слова… Они дали мне стимул. Дали желание поскорее уснуть. Чтобы поскорее проснуться вновь. Как же прекрасен ее разум… Я засыпаю… Спокойной ночи, Проксима… До встречи…
- Процесс погружения в гибернационный сон прошел успешно. Состояние организма в норме. Кардиограмма в норме. Энцефалограмма в норме. Запускаю протокол номер одиннадцать «Редактирование участков памяти». Выбранные участки установлены и отмечены. Протокол запущен.
***
- С пробуждением…
Вокруг все еще темно. Чувства вот-вот должны начать возвращаться. Первым вернется слух. Уже слышу его, этот голос. Холодный, почти что металлический. Неужели всякий раз придется просыпаться вместе с ним?
- С пробуждением, капитан.
Да, точно, нажать кнопку, иначе он не заткнется, а сигнальный огонек так и будет мигать где-то на периферии еще не до конца возвратившегося зрения. Но как же тяжело двигаться в этом полумраке.
- С пробуждением, капитан.
- Все, хватит.
- Это стандартная…
- Стандартная процедура. Да, знаю.
Говорил ли я прежде изменить эту процедуру? Так тяжело вспомнить прошлые разы. Будто какой-то провал в памяти. Ничего, нужно только немного напрячься и встать на ноги. Я разберусь. И треклятая назойливая машина со своими стандартными процедурами мне не помешает. Здравствуй, вездесущее одиночество...
