Мы собрались на пригородном вокзале. Я, Вовка Шнякин, Боря Высоцкий, Генка Ананьев, Юрка Чужиков и Толик Кабаргин. Последний и стал виновником нынешнего рассказа. Это он увенчал нашу прогулку финальным аккордом титанической силы.
А прогулка была самой обычной. Мы дружно решили отправиться на элетричке в Азов. Древний город, который старше Москвы, был значительно меньше напыщенной столицы, являвшейся к тому же образцом для всех коммунистических городов мира. Население Азова, наверное могло бы уместиться в небольшом районе Московской новостройки.
Но такого количества красивых девчонок, как в Азове, а тем более вообще на Дону, нет во всех столицах мира вместе взятых , учитывая и Москву. Конечно, мы отправились в маленький город не для знакомств. Буйная кровь в наших жилах требовала новых впечатлений и постоянного движения.
Крепких напитков мы не употребляли - режим, а по пиву стали ударять уже на пригородном до посадки в электричку.
За болтовнёй, шумом и смехом мы и не заметили, как оказались на вокзале соседнего с Ростовом городка.
Прогулка шумной компании нарушила провинциальный покой маленького Азова. Громкий смех юношей привлекал внимание девушек. Мы заигрывали с продавщицами единственного универмага в городке, которые заразительно хохотали, продавая нам всяческую предновогоднюю чепуху. А в кафе, в самом центре Азова, мы раздавали свои телефоны барышням, группками поглощающим мороженное, краснеющим от смущения, пряча в ладошки свои улыбки. Шестёрка гребцов тоже употребляла мороженное и запивала его пивом, под весёлые новогодние тосты и музыкальный звон бутылок.
А потом мы спустились ближе к порту и обошли останки древней азовской крепости.
Реки пива продолжали наполнять наши здоровые и молодые организмы во время всего культпохода. Уже темнело, и, прикупив в магазине ещё «Жигулёвского», зашагала наша компашка в сторону вокзала.
Я сейчас и не помню сколько пива было выпито? Да и замерами никто не занимался. Нам было просто весело. И своим весельем и шумом голосов мы решительно наполняли зал ожидания вокзала. В этом зале все чего-то ожидали. Например: встреч и расставаний. Мы, скажем, свою электричку ждали. А парочка скромных мужчин с котомками в руках ожидала очередных бутылок, опустошаемых нами. Их терпение получило заслуженную награду. Может и у них Новый Год прошёл тогда веселее.
Врядли кто-то из читателя даже улыбнулся над моим рассказом. Это потому, что всё моё повествование о самом обычном. Никаких ярких событий. Таких выходных полно у всех. А, может быть, некоторые не будут улыбаться и дальше. Правда, когда я рассказываю об этой вылазке в соседний с Ростовом Азов своим приятелям, они животы надрывают над тем, что последует дальше в нашей безобидной прогулке, и именно с ожидания электрички.
Толик Кабаргин объявил всем, что ему «пора сменить воду в аквариуме» и направился в общественный туалет, который находился на улице. Обычный 
каменный советский сортир.
Вы когда-нибудь туда заходили? (Разумеется вопрос не относится к тем кто жил в пору развитого социализма , когда страны капитализма загнивали, а пахло у нас.) Мне, например, казалось, что задержавшись в этом общественном заведении (почему-то неподведомственном министерству культуры, хотя отражающем культуру страны), я рисковал пропитаться ароматом помещения на продолжительный период жизни.
Толик, будучи под пивом, взял на себя этот риск. Он оставил нас в ожидании электрички и скрылся за дверью зала. Скоро объявили посадку на электропоед. А нашего гребца нет. Мы решили подождать на перроне. По времени до отправления оставались уже минуты. Полезли в голову мысли: а вдруг он с кем-то зацепился, ведь молодые, горячие все. Нужно было его искать. Дедуктивный метод, которым обладали мы все, подсказывал, что начать поиск необходимо оттуд, куда он отправился. Подсказка оказалась правильной. Там, в привокзальном туалете на шесть посадочных мест, Толик и был обнаружен, но в необычной позе. Тот же дедуктивный метод любимого нами Холмса говорил о следующем: скорее всего Толик Кабаргин действительно хотел сменить воду в своём аквариуме, а может быть и был уже в процессе , когда вдруг ощутил следующее желание - сбросить вес. Иначе говоря, кроме нашего товарища по лодке в туалете никого и не было, а какое-то количество Толика торчало из дырки, в которую посетители обычно проваливают всё ненужное. Он сложил перед дыркой ручки, прислонил к ним короткостриженную голову и мирно спал. Разбуженный встревоженными друзьями Толик, подтвердил выводы следовавшие из метода Холмса, добавив, что подскользнулся и провалился в дыру с красивым названием - «очко». А на вопрос , отчего же не вылез? Он сонно отвечал:
- Да я хотел вылезти, но устал и заснул.
Так бывает, когда выпьешь какое-то количество пива. Оно начинает делать вас ватным и тянет к дивану. Толику постелью стал мокрый бетон и тёплое содержимое ямы.
Описать картину вынимания друга из «очка» боюсь не хватит таланта. Начался короткий, но ожесточённый спор, кто и как будет выручать друга? Потом всё же коллективно тело товарища было поднято из недр братской ямы, в которую отметили свои визиты неповторимыми автографами люди из разных точек страны и даже иностранцы. Среди них могли быть известные имена : актёры, режиссёры, журналисты и врачи, знатные хлеборобы и сталевары, свинарки и пастухи, даже геологи и космонавты могли здесь бывать. И кто знает? Может быть и сами секретари райкомов или горкомов Партии обранили сюда часть своего.
Вызволенный же из плена ямы имел жалкий вид. Спущенные для тяжёлой части его личной программы брюки содержали всё, что зачерпнули. По 
обнажённым ногам стекало тоже самое добро. Пальто впитало всё к чему прикасалось.
Расписание электрички торопило. Кто-то из наших приволок пачку газет с вокзала. Быстрое обтирание снегом на морозном воздухе около туалета и сушка тела газетами дали жиденький эффект. Но во всяком случае потерпевший натянул штаны.
Амбрэ от Кабаргина шёл такой, что никто не верил в факт, что мы покинули туалет.
Стремительная пробежка и мы в ближайшем вагоне электрички, где удобно располагались пассажиры.
Кажется, что секунд десять понадобились всем присутствующим, чтобы оставить нас наедине с Толиком . Даже в дальней от нас части вагона люди тут же почувствовали что-то неладное. А когда увидели...
Что говорить, если даже на остановках люди, желавшие пройти просто через наш вагон, выходили на перрон и, шествуя мимо окон, указывали взлядами и пальцами на нас, а потом поднимались по ступенькам в следующий вагон.
Нам повезло меньше, чем всем остальным пассажирам электрички. У тех был выбор, и они делали лучший для себя. Для нас же бросить Толика в такую тяжёлую для него минуту было бы преступлением против товарищества, а заодно с ним, и против огромной сети общественных туалетов по всей Отчизне. Разве было бы патриотично сказать, что в наш Советский общественный туалет можно заходить только в противогазе? И если бы вас спросил какой-нибудь коварный заграничный турист - иностранец о том, что вы думаете про свои общественные туалеты, можно было бы уклончиво, но патриотично сказать, что наш советский общественный туалет - самый туалет в мире.
Вот, честное слово! Кто-то из читателей сейчас плюётся и говорит: «Нашёл дурак тему! Тоже мне - художественная литература...». А я отвечу таким. Почитайте Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» и именно главу, именуемую «Как я изобрёл подтирку». Этот гениальный француз не мог себе, видимо, представить, что помимо такой важной проблемы «как подтереться и чем подтереться?», может существовать и другая - «где подтереться?». Автор «Гаргантюа» справедливо заметил, что прежде чем подтереться нужно покакать. И продолжая мысли философа прошлого, скажу так: лучше всего делать и то и другое , удобно расположившись на высокой ветке высокого дерева. В тихую летнюю погоду, днём, в окружении зелени соседних деревьев, под трели птиц вы, решив важнейшую физиологическую задачу своего организма, можете приступить в выполнению упражнений с туалетной бумагой или любой другой подтиркой по предложению Рабле. И всё это на свежем воздухе. Душа поёт. Обонянию не доступно всё , что вы стремительно уронили вниз в соответствии с первым законом Ньютона о свободном падении тела (ну в нашем случае - из тела). Чувство облегчения и выполненного перед природой долга питает ваш организм и поднимает настроение. Высота отзывается в груди и животе лёгкой щекоткой , вы улыбаетесь и наполняетесь счастьем.
Предложенная задача, разумеется, сложна в условиях повсеместной урбанизации , но кто ищeт тот всегда найдёт достойное дерево и прочную ветку. Так что, друзья, попробуйте... Сделайте шаг назад - к природе!
Однако, я отвлёкся.
В Ростове мы постарались быстро миновать вокзал. О посадке в общественный транспорт не могло быть и речи. Около часа пешком, по общему и ненасильственному решению, я вёл любителя пива Толика домой к его маме. Сопровождающий был необходим, потому что у любого дяденьки милиционера могли возникнуть совершенно обоснованные вопросы: Откуда и Куда? Почему в таком виде? Ах ты ещё и пьян?
Я бы дал правдивую информацию о постигшем нас горе. Но ни один строгий милиционер нам не встретился. И слава Богу!
Толик сердечно благодарил меня за оказанное его персоне внимание и торжественные проводы его тела, измученного страданием дыхательных путей и общих ощущений, когда мы стояли на пороге его квартиры, а я нерешительно звонил в дверь. Открыла мама потерпевшего.
- Б-о-ж-е м-о-й! - это был протяжный стон лани , пронзённой меткой стрелой. Расшатанная нервная система советской матери, рухнула на порог открытой двери.
Я понял, что самое время оставить их наедине.
Сбегая вниз по лестнице с третьего этажа я успел расслышать унылое и растянутое на распев Толиково:
- Ну чё-ё-ё ты , ма-а-а-ма? Ну-у не-е на-а-а-да!
Приключение скоро стало известно всей команде. Можете себе представить какие издёвки приходилось переносить Толяну? Особенно когда мы выезжали на сборы. Молодые придурки зажимали рядом с ним носы, делали вид, что за одним столом принимать пищу с ним не согласны. Я уже не повторяю коломбуров, адресованных со всех сторон в адрес бедняги. А он и правда ещё какое то время создавал вокруг себя аромат Азовской прогулки. Девчонки из нашего клуба просто прыскали смехом при одном только появлении Толика.
Его мама из всей нашей команды больше всех ненавидела меня. А я и не расстраиваюсь . Подумаешь?
Зато, если говорить о Толике Кабаргине, то он и из дерьма выплыл и даже стал в последствие каким-то крупным чиновником от спорта. Про друзей по лодке он давно уже забыл. Но если доведётся встретиться, я ему ради шутки напомню «Чем пахнет пиво?»
