От бега - пот, от пота - соль, От соли раздирает рану боль... Куда несёшься ты, Страна? Не первый раз ты предана Своими жадными детьми, Так не несись под их плетьми!

Мне с детства твердили, что Родина-Мать, На свете всего важнее, Но Родина-Мать могла лишь пугать, И бить по своим больнее. Но был мне понятен смысл тухлых идей, Которыми всех она кормит,
И мать, убивая всех лучших детей, Тупых в генералов оформит.

Михаил встал из-за стола, продолжая держать газету в руках, сделал несколько шагов навстречу прислуге, говоря: - Просите, Кети! Просите.
Кети скрылась за дверью. В голове Михаила смешались мысли, сплетаясь в тугой узел, но одна пульсировала независимо от остальных и молоточком тукала в висок: «Неужели я в числе подозреваемых?»

- Антоша! Это правда? - Алла Павловна была ошарашена новостью.
- К сожалению, - грустно констатировал факт Антон
- Почему завтра? Почему должны?...Что вообще произошло?
Антон молчал. Он поднялся, подошёл к столу, за которым на диванчике сидела обалдевшая женщина, присел на стул. То же сделала Ирина.

- А-а-н-н-то-о-о-н-н! - гулкое эхо в полной тьме.
- А-а-н-н-то-о-о-н-н! - звенело колоколом имя в его ушах.
- Ничего не вижу! Не вижу! - шептал Антон, как в бреду, сам себе.
- Эх-хе-хе-хе! - заливался страшный голос.

Когда вам зависть застилает взор,
И доллар цветом шьёт обманчивый узор,
Спросите у меня, что стоит этот вздор,
Который манит вас на дармовой позор?
Когда, не разобравшись, что по чём,
Вы мусор носите из дома в дом…

А в Белокаменной срок наступает,
Племя быков подрулило на слёт:
«Электорат на рога налегает!
Чем бы закрыть им до выборов рот?»

WASHINGTON , D.C. 1904 год. «Здравствуй Савва! Это письмо я хочу начать с рассказа о наших делах, а точнее с плохих новостей. Банк «Ving’s», наше с тобой детище, мне больше не принадлежит.

Сколько ноги прошагали?
Сколько руки пропустили?
Сколько губы прошептали?
Сколько в жизни пропустили?

ТО, ЧТО БЫЛО ВЧЕРА, МОЖЕТ ПОВТОРИТЬСЯ ЗАВТРА, НО СЕГОДНЯ ОБ ЭТОМ НИКТО НЕ ЗНАЕТ.
за два месяца до событий, описанных в главе 1