Пиши своё и говори своё,
не слушай тех, чужих, они – прозреют,
из нас упорно делают зверьё
десятки современных фарисеев.
Ольга Андреева, Россия
Недавно в литературном мире Европы произошло знаменательное событие – 11 мая в Праге (издательство «ОК») вышел уникальный, очень своевременный по своей тематике сборник антивоенных стихов, посвящённых войне в Украине, вероломно начавшейся 24 февраля этого года, сразу после Дня защитника Отечества (очень символично). Хочется сказать – наконец-то! Наконец-то русскоязычный поэтический мир вышел из оцепенения, связанного с полным непониманием и категорическим неприятием всего происходящего, связанного с идущей по сей день братоубийственной войной между двумя братскими народами – России и Украины.
Когда поэтическое сообщество пришло в себя и стихи на злободневную тему пошли свободной поступью, не могла не родиться идея издать сборник этих живых, пульсирующих болью и гневом, стихотворений. По инициативе пражских издателей Ольги и Олега Крыловых составителем и редактором сборника выступила филолог и журналист Людмила Свирская, член Союза Российских писателей, редактор поэтического альманаха «Ассоль», которая собрала произведения 22-х поэтов из Великобритании, Канады, Швеции, Финляндии, Израиля, Германии, Украины, России и Чехии. И вскоре появился специальный, антивоенный выпуск альманаха «Ассоль» под название «Мы ещё поживём на Земле». Весь альманах посвящён одной теме, теме современной войны, и объединяет поэтов, позиция которых по данному вопросу – однозначна: Нет войне! Миру нужен мир! Войну надо остановить!
Весь сборник «Ассоль» можно прочитать по ссылке
https://ru.calameo.com/books/0070686098dda2a76dc77?fbclid=IwAR3sV98opsDy1Z1r4OZ9gOxSdF4ySUYgJbhxbBxe4QHAcHAEnbXAUEDPFrQ
Здесь мы приглашаем читателей познакомиться с некоторыми из авторов.
Слева направо Лейла Бегим, Людмила Свирская, Наталья Волкова, Виктор Мандзюк
Маргарита МАРКОВА, Великобритания.
* * *
Мы ещё поживём на Земле,
Зачумлённой и страхом пропахшей,
Но пока что единственной нашей, —
Синий шарик на чёрном стекле, —
Мы ещё поживём на Земле.
Мы побудем на нашей Земле,
Не сводить старо-новые счёты
По дрожащей от взрывов шкале —
И без этого много работы —
Мы побудем на нашей Земле.
В этом страшном, чужом феврале,
Опалённом дыханьем дракона,
Вдруг цветы прорастают в золе
И трава из расщелин бетона.
Так и мы: поживём на Земле.
Сергей ДУНЕВ, Украина.
* * *
Кошмарная явь, не кино!
Сирены, ракеты и пули...
Заклеено накрест окно —
Как будто бы жизнь зачеркнули...
* * *
Минуты тишины. Весна. Отбой тревоги.
Чарует солнца свет и звонкий свист синиц.
Всей грудью — до глубин — вдыхаешь воздух волглый
И не спешишь смахнуть слезиночку с ресниц...
Недолог этот час, но он теперь дороже
Тебе всего того, чем раньше дорожил.
И, ощутив родство с ростком, что снова ожил,
Ты счастлив вместе с ним, что до весны дожил.
* * *
Стоим! Ради мира на всей планете.
Каждый день — страница Истории.
Под вой сирен у нас рождаются дети.
Викторы и Виктории.
Ольга АНДРЕЕВА, Россия.
* * *
Как уберечь мальчишек от войны?
Тут не поможет ни семья, ни школа,
и так ли уж для этого важны
двенадцать форм английского глагола?
Мне новости приходят прямо в кровь,
минуя сайты, блоги и фейсбуки —
не НТВ же слушать. Катастроф
этических оправдывать не будем,
поехали посмотрим. Тут — война.
Совсем под боком. Рядом. С Украиной.
Во мне, внутри развёрнута она,
она в тебе, во всех. Нас раскроили
по их лекалам. Взгляд из-под моста.
Там те же, наши тополя и липы!
Мир в бесконечность верить перестал,
стал маленьким, несчастным, серым, липким.
Пиши своё и говори своё,
не слушай тех, чужих, они — прозреют,
из нас упорно делают зверьё
десятки современных фарисеев.
Нацбол — похоже на игру с мячом.
Похоже, доигрались. Знает мастер,
как перекрасить наше «ну и чо?»
в защитный цвет господствующей власти...
Надежда ДОРОНИНА, Финляндия.
ЭХО ВОЙНЫ
Эхо войны, замолчи!
Эхо войны, замолчи!
Скоро вернутся грачи.
Гнёзда заполнят птенцы,
Взглянут с надеждой отцы.
Сможет ли старая мать
Сына-солдата обнять?
Каркает вороном страх,
Дрожь вызывая в руках.
Эхо бесчестной войны,
Ты проникаешь к нам в сны,
Но замолчишь навсегда!
Жуть утечёт, как вода.
Сергей ПЛЫШЕВСКИЙ, Канада.
* * *
Ты проснулся, а свист не смолкает.
Ущипнул себя — бомбы летят.
Неужели и вправду такая
Наша участь — невинных кутят?
Кто за нас всё решил и оформил,
Рассчитал, расчленил, приказал —
Без каких-либо божеских формул
Отпустил под уклон тормоза?
Были мирными — стали врагами,
Были вольными — стали рабы.
И кладбищенское оригами
Мы кладём, расставляя гробы...
В каждом Авеле бодрствует Каин,
В каждом Гамлете дремлет Лаэрт,
И господь, что попами изваян,
Не лишён мефистофельских черт.
Будьте бдительны, вещие скальды,
Неподкупны, седые волхвы,
Чтобы ваши почтенные скальпы
Не расстались с теплом головы,
Чтобы жили, сбирая крупицы
Очищения, правды, добра,
Различая с бесстрашием птицы
Всех подонков с нашивками «брат».
Юлия ДОЛГАНОВСКИХ, Россия.
ПСОГЛАВЦЫ
Снявши голову — по волосам не плакать
Снявши голову — по волосам не плакать,
но звериную выбрать — достанет шерсти,
и на бранном поле богом-собакой
мордой к морде встретиться с богом-смертью.
Скажет смерть, обращая лицо к Христофору —
быть собакой тебе, бежать искушений,
мне самой собачья усмешка впору,
мне самой по-собачьи не знать сновидений —
в них на теле моём не проплешины — ямы —
руки-ноги, обугленные глазницы,
на каком языке это странное «я/мы»,
на каком языке мне всё это снится —
я не помню, Полкан. Я не помню, воин
о четырёх смертоносных летящих копытах,
как я полз на брюхе, как будто болен,
как в бреду горячечном не оставлял попыток —
и лизал языком собачьим, шершавым
эти мёртвые лица, спины, затылки,
воскрешал их к жизни и им, воскрешалым,
выводил из строя, сгрызал закрылки —
чтоб подъёмной силы летательных аппаратов
не достало достать до ангелов и покоя.
Аты-баты, пролает Анубис, аты-баты,
не подпуская могильщиков к полю боя.
Ксения АВГУСТ, Россия.
* * *
Дыхание вечного огня
Дыхание вечного огня,
двоих неловкое прощанье,
весна проходит сквозь меня,
а я её не ощущаю,
да, я, уставшая болеть
чужой бедой неотвратимой,
до возвращения журавлей
из февраля не возвратилась.
Гори, гори моя свеча
за упокой всех бомб и ружей,
куда вернуться мне сейчас,
когда весь мир почти разрушен?
Когда его не сберегли
не обещанья, не молитвы,
во что мне верить (верить ли?),
когда беда в огне отлита,
и неизведанны пути,
и слов исход всегда летален,
когда никто не посвятил
тебя в апрельскую гостайну,
когда никто не перечёл
всех умирающих до срока –
зверей, и человек, и пчёл,
и нет в отчестве пророка,
лишь вечной скорби новый штамм,
и солнце краденное в небе,
и не написанный «Онегин»,
и не убитый Мандельштам.
Людмила ШАРГА, Украина.
* * *
В письме твоём тревога между строк
В письме твоём тревога между строк:
«...пока не поздно, уезжай... спасайся...»,
и рвётся память за стежком — стежок,
и ненависть растёт — как ни старайся.
Ты пишешь мне, что надо бы остыть,
что это трата времени пустая,
что не любовь в стихах моих — кресты,
что молишься и плачешь, их читая, —
напрасно я кричу до хрипоты,
а выживет лишь тот, кто отмолчится —
кто беспристрастен...
И растут кресты,
кресты по обе стороны границы.
Неторопливо жизнь твоя течёт —
весною дышит пригород Парижа,
а мной давным-давно потерян счёт
стихам, крестам и... слову — ненавижу.
Допью твоё молчание до дна —
до прошлых дней — опавших, словно листья,
пойму, что не окончится война,
пусть даже отзвучит последний выстрел,
пусть каждый день — за сто, и жизнь пуста,
со счёта сбилась... сколько это длится.
Кресты по обе стороны границы.
Идёт война — и нет на ней креста.
Ирина САПИР, Израиль.
* * *
Я хочу мира — это слишком много? —
Чтобы никто не слышал сирен, небо режущих,
и не мчался, в панике спотыкаясь о выступ порога,
в укрытие: подвал, метро или бомбоубежище.
Чтобы, сжимая зубы и глотая слёзы,
на «рингах» социальных сетей ни с кем не собачиться,
а просто постить селфи в различных позах,
хвастаясь только что купленным летним платьицем.
Обсуждать не военные сводки и не новостные программы,
а скидки или ремонт, столкнувшись в парадном с соседями.
По телеку чтобы крутили любовные драмы,
«Что? Где? Когда?», «Смак» и комедии.
Я просто хочу для всех обычных будней:
мотаться по делам, сетовать на погоду мерзкую.
Чтобы на улицах городов было людно,
и машины действовали на нервы гудками резкими.
Чтобы не были затуманены страхом взгляды,
а души не заполнены до краёв болью и горечью.
И родственники, находясь по разные стороны баррикады,
не бросали друг в друга камни с криками «Сволочи!».
Чтобы не дыбились «ежами» площади и дороги,
и никто не вламывался с силой ни в дома, ни в Отечество.
Я хочу мира — разве это много? —
чтобы люди просто жили по-человечески?..