Статья опубликована в Снобе, а оригинальный текст взят из интервью хорватскому журналу «Umjetnosti riječi» («Искусство слова»). Вот лишь одна цитата:
«Когда говорят о Достоевском как о пророке, обычно забывают добавить, что он опасный, зловещий пророк. Ни одна из его утопий, высказанных публицистически: в «Дневнике писателя» и в речи о Пушкине − не сбылась. От конкретно-завоевательной: «Константинополь, рано ли, поздно ли, а должен быть наш» − до универсально-объединительной: «…Внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!» Странное, как сейчас бы сказали, «гибридное» сращение почвенничества, фундаментализма и глобализма.
Зато сбылось самое страшное: «бесы», Петр Верховенский и шигалевщина, хрустальный дворец, социалистический муравейник, новая Вавилонская башня, терроризм, подпольный человек, карамазовский «человеко-Бог», «геологический переворот», Великий Инквизитор… Очень избирательным был пророческий взгляд у Достоевского: куда проникал, там громоздились самые страшные кошмары последующих веков. Так что по ходу времени приходится вновь с трепетом ожидать, когда этот кинжально острый взгляд прорежет толщу истории и взорвет ее очередной катастрофой».
