«Российское наступление началось больше чем полмесяца назад, а Москва захватила только один крупный город: Херсон. Почему Россия продвигается так медленно? – этот почти риторический вопрос задает генерал-лейтенант в отставке Бен Ходжес, ведущий военный эксперт вашингтонского Центра анализа европейской политики (Ben Hodges, Pershing Chair in Strategic Studies in Center for European Policy Analysis CEPA) и бывший командующий вооруженными силами США в Европе в 2014-2017 годах. – Ну конечно, совсем не это было их целью. То, что что мы видим в российской армии - результат многолетней коррупции внутри оборонной промышленности России, самого Минобороны, двойной отчетности и прочих «хитростей» по всей России».
«Всё это проявляется сегодня, - продолжает генерал, - когда мы видим подразделения, которые не обучены должным образом, не имеют дисциплины, их материальная часть не функционирует должным образом или осталась без топлива... А еще это показывает, что они покусились на то, к чему не готовы: у них нет опыта ведения войны такого масштаба. Похоже, волшебной доктрины Герасимова (концепция «гибридной войны» - ред.), про которую мы слышали, просто не существует».
«Россияне сильно переоценили свои возможности, - резюмирует Бен Ходжес, который встретил первую украинскую кампанию путинской армии в должности командующего вооруженными силами США в Европе. - Что меня действительно поразило, так это их неспособность воспользоваться преимуществом. Что было на стороне агрессора? В первую очередь - нападающий всегда сам выбирает время и место, так что Украина должна была обороняться, и она всячески пыталась не спровоцировать русских, не дать им повод, поэтому буквально была вынуждена сидеть и ждать, пока ударят».
Тем не менее блицкрига не получилось, как это уже не раз бывало в истории Европы за последние сто лет. Российская армия сменила тактику. «Теперь она просто разрушают города, - продолжает Бен Ходжес. - Это убийство: они нацеливались на гражданских лиц, чтобы оказать давление на Запад и правительство Зеленского в надежде, что кто-то, наконец, сломается: это тактика войны на истощение. И у нас, у Украины, впереди много плохих недель».
Но такая война, считает Ходжес, «требует как минимум трех вещей»: «Неограниченного времени, неограниченных боеприпасов и неограниченных людских ресурсов. У Путина нет ни одного из этих трех. У него заканчивается время, потому что санкции в конечном счете сделают свое дело. Запасы боеприпасов уже подходят к концу, особенно предпочтительных, например, высокоточных. И у них явная нехватка живой силы». В итоге генерал Ходжес делает смелый вывод: «Мой прогноз - Киев никогда не падет».
«Низкий моральный дух российских подразделений также стал фактором, - продолжает генерал. – А украинцам с их острым умом не помешали бы несколько символичных побед: всегда надо думать о широком спектре целей - «чертовом мосте» через Керченский пролив или чем-то вроде рейда полковника Дулиттла», - замечает генерал с задорным армейским юмором.
Бен Ходжес напоминает: «1 апреля — это день, когда в очередной раз 130 тысяч молодых русских мужчин призывного возраста должны будут явиться в военкоматы по всей России. Если бы мы могли достучаться до 130 тысяч семей, которые собираются послать своих сыновей в качестве пушечного мяса в путинской войне! Если бы хотя бы 10 тысяч из них отказались - это вызвало бы настоящее землетрясение внутри России!» - восклицает Ходжес, под командованием которого всегда находились только профессиональные военнослужащие, а не призывники.
Джон Хербст (John Herbst), директор Евразийского Центра при Атлантическом Совете, посол США в Украине в 2003 – 2006 годах, считает, что США должны вести себя активнее на данном этапе российско-украинской войны. «Осторожность в политике национальной безопасности очень важна, - считает профессиональный дипломат, - но робость – это серьезная помеха. А пока мы видим больше робости, чем благоразумия. Москва ведет с Украиной беспощадную войну, в которой перешла к тактике уничтожения мирных жителей. Гуманитарного коридора из Мариуполя нет, почти нигде нет гуманитарных коридоров... Москва бомбит гражданские кварталы. Мы должны предпринять шаги, чтобы спасти жизни людей».
Джон Хербст остановился подробнее на основном аргументе сторонников чрезмерно осторожной тактики в отношении Москвы: «Представление о том, что Россия каким-то образом хочет нанести удар по союзникам НАТО противоречит истории. Мы видели в Сирии, как российские наемники группы Вагнера атаковали союзников США. Им было приказано отступить, а когда они этого не сделали, то были уничтожены американскими военными. И не было ни слова возражения со стороны Москвы! Когда в 2015 году российские самолеты в четвертый раз нарушили воздушное пространство Турции, турецкие ВВС сбили один самолет. Кремль сначала промолчал, потому что не хотел признавать, что самолет сбила Турция: они обвиняли туркменских боевиков в Сирии, потому что не хотели конфронтации с Эрдоганом, пока он сам не похвастался, что сбил российский самолет».
Приводя в пример давний Карибский кризис 1962 года, Хербст напоминает: «Соединенные Штаты не отступили и не позволили страху перед ядерной войной помешать отстаивать свои интересы. То же самое было и во время Берлинского кризиса 1961 года. В результате победа была достигнута мирным путем. У нас есть долгая история управления нашей национальной безопасностью в условиях ядерной угрозы, а также опыт политических решений, которые были одновременно сильны и предусмотрительны. Поэтому мы не должны жертвовать важными интересами из-за страха. НАТО сейчас значительно сильнее России», - резюмирует Джон Хербст.
Константин Грищенко, вице-премьер Украины в 2012 - 2014 годах и министр иностранных дел Украины в 2003 - 2005 и 2010 – 2012 годах, рассказал о своей оценке переговоров министров иностранных дел Украины и России в Турции: «Лавров особо не вел переговоров. Он с самого начала сказал, что вообще не хотел приезжать. Вместо переговорщика Путин прислал почтальона с ультиматумом из шести пунктов, ни один из которых неприемлем».
Грищенко пессимистично оценивает перспективу любых переговоров на данном военном этапе: для начала реального переговорного процесса «важно, чтобы русские поняли: цена за вторжение для них неподъёмна. После этого действительно можно попытаться договориться о чем-то разумном. До тех пор, пока они окончательно не поймут, что военная операция не имеет шансов достичь тех целей, которые они себе ставили, я не вижу никакой реальной возможности найти решение путем переговоров. Хотя, конечно, президент Зеленский всегда предлагает встретиться с Путиным напрямую, чтобы обсудить любые вопросы».
Проблема в том, что цена таких переговоров станет со временем очень высокой не только для России, но и Украины, и всего мира. Наталья Яресько, научный сотрудник Евразийского центра Атлантического Совета и министр финансов Украины в 2014 – 2016 вспоминает: «Когда я была министром финансов во время первого вторжения России, мы говорили о 20% падения ВВП, а ведь тогда пострадало лишь 7% территории Украины. Сегодня я вижу прогнозы ущерба от 15 до 35% ВВП, но считаю их излишне оптимистичными».
Наталья Яресько напоминает: «Приближается весенний посевной сезон. Украина является одним из крупнейших экспортеров зерна в мире (пшеница, ячмень, рожь), и не имея возможности по-настоящему провести посевную кампанию, а также вести экспорт из-за блокировки портов, Украины неизбежно значительно снизит экспорт, что ударит по мировому рынку зерновых – особенно на Ближнем Востоке. Сегодня также следует обратить внимание на среднесрочный дефицит платежного баланса и начать договариваться об отсрочке выплат по госдолгу, которые должны быть произведены в сентябре», - добавляет Яресько.
Говоря об украинских беженцах в Европе, для помощи которым потребуется значительно финансирование, участники дискуссии добавили нотку оптимизма: «Разница между тем, что происходит сейчас в Украине, и тем, что было, например, в Сирии, после российских бомбардировок состоит в том, что украинцы, которые бегут от войны, в основной своей массе не собирались покидать Родину, не стремились переехать в европейские страны, - считает Константин Грищенко. – Украинским беженцам было комфортно на своей земле: это очень важная часть мотивации. Они хотели бы вернуться домой, если война окончится достаточно скоро, и начать восстанавливать свою жизнь».
