ПУТИНСКИЙ ЯДЕРНЫЙ ШАНТАЖ
будет продолжаться, но ядерного удара не будет. Вот почему:
- Ядерный удар со стороны РФ, даже тактический, сделает неизбежным прямой контрудар Запада, последствия которого были бы быстрыми и катастрофичными для Путина и его режима. Путин это понимает — он авантюрист, но не идиот и не сошел с ума.
- Ядерный удар со стороны РФ вынудил бы не только Запад на полную блокаду России, но также Индию и Китай. Последствия были бы скорыми и очевидными. И это Путин не может не понимать.
- Ядерный взрыв оставил бы о Путине крайне плохую память, притом везде. После этого его проклинали бы все, безотносительно к национальности и политическим предпочтениям. И он к этому не может не быть чувствительным.
- У Путина есть дети и внуки. За ядерный удар они прокляли бы его, кто сразу, а кто немного погодя.
- Даже если бы Путин сошел с ума и нажал бы на ядерную кнопку, это могло бы повлечь ядерный удар лишь в том случае, если бы одновременно с ним сошли бы с ума еще 5-7 человек, без поддержки каждого из которых ядерного удара не будет.
Есть и другие основания, но этих более чем достаточно.
КОНФОРМИСТЫ И ЭНТУЗИАСТЫ
«Склонность освобождать себя от обязанности думать, в особенности о неприятных фактах, способствовала поддержанию моего душевного баланса. В этом я не отличался от миллионов других. Такая умственная расслабленность более чем что либо иное содействовала, устанавливала и в конечном счете закрепляла успех национал-социалистической системы… Вступая в партию Гитлера в 1931 году, я не имел и малейшего представления, что четырнадцатью годами позже мне придется отвечать за множество преступлений, под которыми я, хотя и не отдавая в том отчета, по сути дела тогда подписался. Тогда я еще не знал, что заплачу двадцатью одним годом жизни за легкомыслие, бездумность и разрыв с традицией. Теперь я заплатил, но всё равно никогда уже не избавлюсь от тяжести этого греха.» (Альберт Шпеер, Воспоминания, 1969)
«Умственная расслабленность», о которой писал бывший ведущий архитектор, бывший министр вооружений Третьего Рейха Альберт Шпеер (1905-1981), есть согласие человека работать на любые заданные начальством цели, не озабочиваясь азбукой вины; это согласие на роль шестеренки, чья сфера ответственности ограничена её размерами. Такую позицию можно назвать конформистской, инфантильной или рабской — смысл будет один и тот же. Бесспорно, что конформизм есть одно из слагаемых успеха национал-социализма, но не единственное слагаемое и, я бы сказал, даже не первое. Позиция раба пассивна; первая же роль в победе той или иной партии принадлежит ее энтузиастам, а не стадам безразличных.
Слово "энтузиазм", эн-теос-иазм — греческое, означающее одержимость каким-то богом или демоном. На выборах 1932 года за национал-социалистов проголосовала треть избирателей, а через несколько лет партия пользовалась уже всенародной любовью. Что же вызывало эти восторги, какой демон все более овладевал массами? Стоит лишь немного посмотреть знаменитый «Триумф воли» Рифеншталь, как религиозный характер Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии раскроется во всей красе. Возвышенные речи, пышная символика, готовность к террору и развязыванию войны ради грандиозных целей, подлежащие массовому уничтожению враги, народные ликования перед вождем, абсолютная недопустимость иронии в свой адрес — все эти и некоторые иные религиозного типа аспекты присутствовали с самого начала того движения. Ну а поскольку подобный энтузиазм не связан с определенным теосом, божеством, точнее, на мой взгляд, называть такие идеологические образования псевдо- или эрзац-религиями. Европейская история, где-то с XVIII века — история ослабления христианства и вытеснения его либо эрзац-религиями, либо цинизмом.
"Освободившись" от христианства, европейский человек оказался перед пустотой бессмысленности, невыносимой для очень многих. Ее он и пытается заполнить великими общенародными целями, с великими победами над врагами народа. Появляется острый спрос на героев, которые выведут заблудший народ к какому-то прекрасному будущему. Самая простая, доходчивая программа — объявить каких-нибудь врагов и призвать к последнему и решительному их изничтожению. Если уровень зрелости народа совместим с подобным решением, то оно и восторжествует: начнутся либо революционные погромы, либо война, либо то и другое.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОТ ПРОТИВНОГО
— термин, принятый русским математическим лексиконом в качестве reductio ad absurdum, метода доказательств, идущего еще от Пифагора. Древнейшее использование этого метода — арифметическая теорема Пифагора: корень из 2 не выражается отношением целых чисел. Доказательство: допускаем противное, делаем отсюда выводы и приходим к противоречию, к absurdum. Но absurdum невозможен, стало быть, исходное допущение ложно.
В международной политике абсурда и нелепостей немеряно. И все же, есть предел безумию и там. Есть некая крайность, от которой отвернутся, как от предельно отвратной, почти все, за исключением уже совсем отпетых негодяев. И тогда таким негодяям придут кранты; их отстреляют или повесят. В свое время таковыми оказались энтузиасты Третьего Рейха. Нет, они не были совершенно одиноки, но оказались достаточно одиноки, этого хватило. Да, советский режим заслуживал той же участи, но в силу ряда факторов он оказался вторым в очереди, и это оттянуло его конец.
Путинский режим делает все возможное, чтобы ни у кого не было сомнений: мерзее и опаснее режима на сегодня нет. Китай, Сев. Корея, Иран, или кто там еще — нынешняя Россия всех обошла. Путин со товарищи доказывают недопустимость своего существования методом от противного, отвратного и тошнотворного. И хотя они это уже доказали, остановиться не могут, продолжают энергично доказывать еще. Ну, в таких случаях долго не живут.
ДУХ ВРЕМЕНИ
— совокупность общепринятых представлений о приличном, разумном, правильном и стоящем, как это всё видится в данный момент истории. Этот дух определяет многое — от моды на штаны до ведущих идей, за которые люди готовы отдавать жизнь.
В 1914 году французы были в целом готовы умирать за величие Франции, а в 1940 почему-то не только за величие, но и за национальную независимость умирать не захотели. В 1950 году американцы были готовы отстаивать Pax Americana в Азии, в 1970 — уже не очень, а в 2020 — категорически нет. Что стоит за этими изменениями, можно гадать, но факт в том, что они имеют место, и еще недавно шедшее на ура ныне вызывает лишь снисходительную усмешку, недоумение, а то и негодование.
В начале XX века идея национального величия ассоциировалась с военной экспансией; подобные мечты владели массами, следствием чего, в частности, были две мировых войны. Сегодня сей идейный хлам пылится в чулане истории, предоставляя материал для учебников и монографий. Впрочем — не везде; до России эта новость еще не вполне дошла. Скоро дойдет, можно не сомневаться. Борьба с духом времени может быть хоть в каком-то смысле успешной, если сулит нечто новое, пусть даже и иллюзорно. Если же она ведется с позиций унылого повторения обветшавших идей — поражение, и притом позорное, гарантировано.
А как же Украина? — могут меня спросить — она разве не борется с духом времени? Нет, не думаю. Украина сражается не за территориальную экспансию, а за независимость от экспансионистского соседа; а это совсем иная идея. Да, французы в 40м году не захотели защищать национальную независимость, но это не означает, что идея своё отжила. В идее независимости много больше нравственной истины, чем в идее национального величия — именно поэтому первая гораздо мощнее, исторически длиннее второй.
Алексей Буров
lebed.com
