Спасаясь от обстрелов, 21-летний слабовидящий парень из Донецкой области неделю пешком добирался до Сум
«Последние двое суток я шел без остановки. Боялся, что если прилягу поспать, то замерзну до смерти», — рассказал Антон Чудаков
О том, что в Сумы пешком (!) пришел беженец из Донецкой области, я впервые услышала от работников управления труда и социальной защиты. «Вчера сидел у нас, оформлял документы. Замерзший весь, зубы стучат, — поделились со мной сотрудницы. — Мы его горячим чаем отпоили, покормили немного. Мальчишке пришлось пешком идти через несколько областей, денег не было, помочь некому».Оказалось, что долгий путь Антон преодолевал неделю. Иногда ему везло на добрых водителей и контролеров пригородных электричек. Правда, случалось это редко. Вот и последние 180 километров от Конотопа до Сум пришлось идти двое суток, без сна. По снегу, в дырявых кроссовках. Голодному. И, как оказалось, практически слепому — у парня сильная близорукость, минус восемь диоптрий на оба глаза.
«Нас собрал председатель сельсовета и сказал: «Пока есть возможность, уезжайте отсюда»
Нормального счастливого детства у маленького Антона не было. В возрасте полутора месяцев его бросила родная мама. Куда и почему она ушла, папа сыну не рассказывал. Мальчишку воспитали отец и бабушка. Что такое настоящая материнская любовь, он не знает. Став взрослым, пытался выяснить, что тогда произошло. Отец говорил, что виновата мать. Та, в свою очередь, обвиняла во всем бывшего мужа. Впервые свою маму Антон увидел в 17 лет. Незадолго до этого умер его отец. Еще раньше, в 2000 году, ушла в мир иной бабушка. После смерти папы подросток остался совсем один. Суд принял решение: отправить несовершеннолетнего к родной матери. По своей воле женщина забирать сына не собиралась. Ее вызвали повесткой. Она думала пять дней, прежде чем забрать его к себе.В доме у мамы и отчима, в Сумской области, Антон прожил год. Больше не выдержал. Говорит: как ни старался, все равно не мог угодить. Парень признался: маме не нравилось то, что он плохо видит. Антон таким родился: немного косоглазым и с сильной близорукостью. Как можно смотреть на мир, когда у тебя минус восемь диоптрий на оба глаза и нет очков, я, честно говоря, представляю смутно. Наверное, точно так же — смутно — и видит все вокруг мой собеседник. Но это не удержало его от решительного шага: спасаясь от войны, с одной гривней в кармане, пешком отправиться в далекий путь.
— Пока жил у мамы в Сумской области, мы все время ссорились, — вспоминает 21-летний Антон Чудаков. — Когда мне исполнилось восемнадцать, она сказала: «Не хочешь по-хорошему, езжай в Донецк». Там у нас были какие-то дальние родственники. Сначала я уехал в Сумы, заработал денег на дорогу, а потом — в Донецк. Еще с тех времен я запомнил Сумы тихим, спокойным городом. У меня здесь оставался друг. В Донецкой области я жил в Артемовском районе, в небольшом поселке. Хотя он и находится на украинской территории, но бомбили нас постоянно. Целое лето и осень. Каждый день — выстрелы, «Грады», взрывы. Страшно. Поселок у нас не очень большой. Я там учился в училище на повара-кондитера.
Недавно нас собрал председатель сельсовета и сказал: «Пока есть возможность, уезжайте отсюда». Мы с ребятами, моими друзьями по училищу, вернулись в комнату. Стали думать, что делать. Тут снова начался обстрел. Хоть мы уже, можно сказать, и привыкли к тому, что постоянно стреляют, но все равно было очень страшно. Пацаны говорят: нужно что-то решать. А что? Я им сказал: пойду туда, где спокойно. И вечером, после ужина, тронулся в путь.
— Что ты с собой взял в дорогу? И к кому пошел?
— С собой взял паспорт, идентификационный код, и все. Денег у меня не было. Был одет в легкую куртку, джинсы, кроссовки, свитер и шапку. Так и пошел. Куда конкретно, не знал. Но почему-то очень хотелось добраться именно до Сум. Я шел к другу, не к маме. На мать я не надеялся. Просто знал, что она мне не поможет. И поэтому не просил у нее ничего.
— Куда ты сразу направился?
— Сначала я решил, что мне нужно добраться до Артемовска, это в 14 километрах от моего поселка. Первую ночь в пути было страшно. Старался нигде не останавливаться, особенно не заходить в посадки — у нас там везде растяжки. Из-за того что я плохо вижу, шел медленно. Так что до Артемовска добрел только к утру. Как раз к открытию вокзала. Там спросил, ходят ли электрички. Мне сказали, что скоро отправляется состав в Красный Лиман. Купить билет было не за что, пришлось садиться так. Только мы тронулись, подошла контролер. Спасибо, разрешила доехать бесплатно. Так я добрался до Красного Лимана. Оттуда пешком пошел в Изюм.
— Пешком? А автостопом не пробовал?
— Знаете, я пытался останавливать машины. Но попутки притормаживали очень редко. Мне даже было обидно. Вот видно же: едет автомобиль, в нем сидит только один водитель. И проезжает мимо. Подвозили в основном люди на стареньких машинах. Один мужчина вообще попался очень добрый. Это было на вторые сутки моего пути. Он меня немного подвез и дал с собой десять гривен. Я купил на вокзале в Изюме булочку, чай и немного хлеба. Это была вся моя еда за два дня.
Воду я обычно пил на вокзалах, из-под крана. Маленькими глотками, чтобы дольше потом не хотелось. Раз меня покормила уборщица на вокзале, дала пирожок. А в Харькове милиционеры забрали в отделение. Проверить документы и «пробить» по базе данных. Ну, чтобы узнать, может, я наркоман или судимости есть. Я им все рассказал, кто, откуда. Они мне налили чая, пирожков купили и оставили ночевать у себя. Сказали: в Харькове по ночам много разных людей ходит, спи лучше здесь. Так я у них на скамейках в райотделе милиции и переночевал.
«Я стучал зубами, руки прятал под мышками, но двигался вперед»
— Давай все же вернемся к твоему путешествию. Вот ты добрался до вокзала в Изюме, выпил чая с пирожком…— Да, и там же, на вокзале, провел ночь. Утром хотел уехать электричкой в Харьков. Но меня не пустили без билета. И я пошел пешком. Ноги начали сильно болеть. А подвез, уже под Харьковом, какой-то дедушка на старенькой машине. Спасибо ему за это. Зато доставил прямо к автовокзалу. Я переночевал там, а утром стал искать, где в Харькове железнодорожный вокзал. Оказалось, что их в городе два. К вечеру добрался на нужный мне вокзал, с которого отправляются поезда в Сумы. Как раз в тот вечер меня и забрала милиция.
— В Харькове на вокзале работают волонтеры. Почему ты у них не попросил помощи?
— Да, я видел там людей, столы. Но постеснялся подойти. Надеялся, что смогу как-то подработать. Не получилось. Тогда я сел в электричку и отправился в Киев.
Добрался до столицы, подошел к милиционерам, узнать дорогу в Сумы. Они меня даже сигаретой угостили, сказали: «Не воруй, если что». Посоветовали доехать до Конотопа, оттуда, мол, уже близко. Я успел на электричку, мне снова повезло — пустили без билета. Приехал в Конотоп. Оттуда всего 180 километров до Сум. Подумал: что такое 180 километров? Это не тысяча, не полторы. И пошел пешком.
Двое суток шел. Темноты уже совсем не боялся. Здесь спокойно, не стреляют, в посадках никто не наставил растяжек. Шел и думал: все будет хорошо. В дороге совсем не спал. Потому что боялся заснуть посреди поля, замерзнуть и не проснуться. Только очень холодно было. Пошел снег с дождем, я промок. Стучал зубами, руки спрятал под мышками, но шел вперед. Уже под Сумами остановилась машина, и последние десять километров пути я проехал в тепле.
В городе сначала добрался до вокзала. Сел возле теплой батареи и уснул. А потом подошла милиция. Я им все рассказал, и они посоветовали обратиться в центр занятости. Я его нашел, там дали номер телефона, где на работу требовались дворники. А как туда звонить? К тому времени свой телефон я уже продал. Когда сильно захотел есть, отдал почти за копейки. Позвонил по таксофону, мне ответили: на работу нужно выходить через неделю. Но где мне жить эту неделю? Что делать дальше? Я объяснил, что беженец. Тогда мне сказали обратиться в управление социальной защиты, на улице Харьковской. Расспросив людей, я таки добрался туда. Там меня отвели к одной хорошей женщине. Она накормила, дала с собой 50 гривен, куда-то позвонила, меня пристроили. На автовокзале пустили в автобус без билета, я доехал до города Кролевец. Здесь меня встретили, поселили в общежитие. Обещают, что помогут восстановиться на учебу в местное училище. Хочу все-таки получить специальность повара-кондитера.
— Он зашел к нам в кабинет такой несчастный, худенький, — вспоминает главный специалист отдела социальной помощи переселенцам Сумского горсовета Елена Луцюк. — Был в какой-то шапке, потертой обуви, в руках держал тоненькую курточку. Начал рассказывать, и я просто оторопела. Мы сделали ему горячего чая, поделились чем смогли. Накормили, дали немного денег. С помощью штаба ГСЧС нашли жилье — общежитие в райцентре Кролевец. Посадили на автобус, а там его уже встретили местные спасатели.
После того как об Антоне стало известно журналисту «ФАКТОВ», на просьбу о помощи откликнулась и местная милиция. «Конечно же, мы обязательно соберем для парня и одежду, и обувь, — пообещала начальник пресс-службы Сумского областного управления милиции Эльвира Биганова. — Если будет нужно, поможем и с устройством на работу, и с обследованием в больнице».
— У этого парня действительно очень серьезная ситуация, он зашел к нам в кабинет буквально на ощупь, — говорит врач-офтальмолог Кролевецкой центральной районной больницы Артем Ермаков. — Для начала мы проведем консультацию с областными специалистами, а затем будем решать, что делать дальше.
Очень хочется надеяться, что интуиция не зря привела Антона в Сумскую область. Может, именно здесь его ждет судьба? Потому что, как только я рассказала эту историю своим близким, одна из подруг передала ему свадебный костюм своего мужа. «Пусть он в нем женится на хорошей-прехорошей девочке», — вытирая слезы, почему-то сказала Инна, вкладывая в карман свадебного пиджака денежку для незнакомого ей парня.
Галина КОЖЕДУБОВА, «ФАКТЫ» (Харьков) 
P.S.
И снова про Антона.
Про нашего плохо видящего мальчишку из Донецка. Который шел пешком. Сегодня у него дела, благодаря замечательным и отзывчивым Svetlana Lechtchenko Vlada Zelikov снова хорошо. Антошка получил перевод, и теперь сможет купить себе лекарства(обострилась язва) и продукты.
Что удалось узнать по по поводу того, что ему до сих пор не начислена помощь. Оказалось, что местная чиновница - и.о начальника соц. службы Кролевецкого района испугалась. Того, что когда "кончится война, и придет проверка, ей скажут - может быть, что она не правильно начислила ему помощь. Потому что он не совсем правильный переселенец. Он прописался в Донецке только в октябре. Может, так не считается? Откуда я знаю?".
И направила запрос сумскому начальству. Оно, в свою очередь, направило запрос в Киев. Кстати, через месяц после прихода Антона в Сумы, под Новый Год. Я дозвонилась до одного из главных начальников. Руководитель Департамента гос.соц. помощи Музыченко Виталий Владимирович сказал, что перестраховщицы нарушили закон. Они дали Антону статус переселенца, внесли его в Единый реестр, выдали справку. Но не начислили помощь. Что явно противоречит нормам законодательства.Если внесли в реестр, обязаны были дать и деньги. А не выяснять, правильный он беженец или нет.
Кстати, запрос до Киева еще не дошел. А без официального ответа и бумажки тетеньки делать что-либо отказываются. Вот такие у нас чиновники.
Я еще раз поняла, что госслужащие - это совершенно особенные люди. Класс "непробиваемые".В стране война. Но ты все равно должен предоставить справку. Даже о том, что ты - правильный беженец. О как.
