Благодаря «ФАКТАМ» семье беженцев из Луганской области чудом удалось вырваться с подконтрольной сепаратистам территории
Ирина и Матвей Лубенец (имена героев публикации изменены в целях их безопасности) переехали в шахтерский край шесть лет назад. До этого они жили в одной из центральных областей Украины. Жизнью в Красном Луче были довольны. Матвей работал шахтером. Хотя копанка, где он трудился, была нелегальной, семь-восемь тысяч гривен в месяц выходило всегда. Для семьи из четырех человек — у Ирины и Матвея двое сыновей — денег вполне хватало. А весной власть в городе поменялась. Последние «живые» деньги Ирина и Матвей, как и другие местные жители, получили в июне. Потом были четыре месяца нищеты. Случались дни, когда семья попросту голодала. Но больше всего Ирина боялась за детей. Особенно за старшего, 15-летнего сына. Его, высокого рослого мальчишку, несколько раз пытались отправить воевать…
Они немногословны и испуганы. Для семьи Лубенец война еще не закончилась. Мы идем вместе с Матвеем, Ириной и их сыновьями по Сумам. Неожиданно возле одного из предприятий раздается тихое шипение — котельная выпускает пар. Младший сын, 13-летний Дениска, испуганно пригибается.
— С таким же звуком стреляют из «Градов», — говорит мальчишка. — Над нашим городом все лето летали ракеты и так шипели. Сначала мы боялись, а потом привыкли. Хотя нам повезло, нас почти не обстреливали. Так, только по окраинам. Мы даже в погреб не очень часто бегали прятаться. Но все равно было страшно.
За 450 километров от родного дома семья Лубенец оказалась благодаря волонтерам. «Помогите выехать из Красного Луча. Состояние критическое, мы голодаем. Готовы ехать в любое село, где есть хоть какое-нибудь жилье», — написала Ирина в социальных сетях. Отчаявшиеся люди были готовы на все, понимая, что в Красном Луче им не перезимовать.
— В нашем городе сейчас прав тот, у кого в руках автомат, — рассказывает старший сын Николай. — Иду недавно из училища, вижу — стоит пацан. К нему подходит патруль: «Здесь ходить нельзя». «Но я здесь живу», — объясняет он. «Ну и что, а ходить здесь все равно нельзя. Штраф 300 гривен». Пацан чуть не заплакал: «Где ж я возьму такие деньги?» «Тогда давай сигареты», — говорят ему. Потом, правда, отпустили.
Меня недавно тоже забирали в комендатуру. Неподалеку кто-то ограбил магазин. И свидетели сказали, что это сделали подростки. Нас всех подряд забрали и стали допрашивать. Хорошо, хоть не били. А на улице ко мне постоянно цепляются: «Покажи паспорт». У меня его еще нет, только свидетельство о рождении. Но они не верят, ругаются, грозятся забрать рыть окопы.
— А муж в городе всегда ходил молча, — вступает в беседу Ирина. — Он родом из Винницкой области и разговаривает, как говорят у нас, по-хохляцки, с акцентом. Поэтому в последние месяцы он старался даже не вступать в разговоры. Если кто-то слышал его речь, сразу же начиналось: «О, да ты же хохол, бандеровец».
— Да в меня стреляли и без разговоров, — вздыхает 40-летний Матвей. — Однажды я возвращался домой после ночной смены. Ехал на скутере. На дороге стоял патруль — несколько человек с автоматами. Я не успел сразу же притормозить, и в меня выпустили автоматную очередь. Хорошо, хоть не ранили.
— Это был блокпост?
— Нет, обычный патруль. Понимаете, там настоящий беспредел. По городу ходят бандитские группировки с оружием. Захотели — подошли, все забрали, подстрелили… Я после того случая перестал ездить ночью после смены домой.
— Еще в городе совсем не стало бомжей, — подхватывает Ирина. — Я ведь работала в пункте приема стеклотары, и бомжи у нас постоянно крутились. А сейчас их просто нет. Исчезли. И никто не знает куда. Наркоманов в городе тоже нет. Даже пьяных на улице не встретишь.
— Почему? Люди перестали пить?
— Объяснение простое. Власть в городе захватили казаки, а у них очень строгая дисциплина. Увидят выпившего человека — сразу же забирают в комендатуру. Ночь он проводит там, утром идет копать окопы. Населению пить нельзя. А вот ополченцы (это, в основном наши, местные), ходят пьяными. Ополчение в городе с весны. Но осенью ситуация изменилась. Власть захватили казаки. Они сейчас контролируют Красный Луч, Антрацит и еще несколько городов. Казаки сместили с постов предыдущих мэра города и военного коменданта. Теперь у нас главный окружной атаман Всевеликого войска Донского Косогор. Он сказал, что Красный Луч — исконная казачья земля и теперь у нас будет Казачья Народная Республика, а город станет казачьим гарнизоном.
— Мы смотрели выступление атамана по местному телевидению, — вздыхает Ирина. — Ему прямо задали вопрос: что будет дальше, как мы будем выживать? «Будет, как будет, а Господь даст каждому по вере», — ответил он. Вот такая у него программа развития города. Еще он сказал, что у нас скоро будет так, как в Советском Союзе. Только мы не поняли, что он имел в виду. Хлеб по 16 копеек? Сейчас пенсии старикам не выплачивают, социальных пособий нет. Когда будут деньги и будут ли вообще, неизвестно. Атаман сообщил: «Всем пенсий не будет, скажите спасибо Украине».
— Как давно уже людям не выплачивают пенсии?
— Последний раз пенсию по инвалидности муж получил в июне. Причем деньги успели выплатить тем, кто получал их до 12 числа. Те же, кому приносили, например, 14 июня, денег уже не увидели. Ни зарплат, ни пенсий. Банки из города эвакуировались весной. Остался и работает только «Ощадбанк», но в нем выдают деньги лишь тем, кто хранил там депозиты. Каждый день стоят огромные очереди…
— А гуманитарную помощь в город привозили?
— По российскому телевидению показывали, что в Луганск постоянно шли гуманитарные конвои. Но к нам гуманитарку привозили лишь дважды. Я как-то спросила, почему до нас почти ничего не доходит — ни продуктов, ни медикаментов. В райсовете ответили: «Потому что в нашем городе есть хоть какие-то запасы, а Луганск сидит без света и еды».
Когда груз в город доставляли, мы даже не ходили — бесполезно. Последний раз собралась такая толпа… Люди записывались с ночи, писали номерки на руках. Как только утром поставили палатку с гуманитаркой, вся эта огромная масса туда повалила. Кто-то вызвал ополченцев. Сначала они стреляли в воздух, а потом — и в людей. Убили троих мужчин. Подумать только, из-за чего?! В том пакетике был килограмм гороха, полкило сахара, две банки тушенки и пачка чая…
— Как же вы жили?
— Выжили благодаря старым запасам. В доме всегда был мешок муки, мешок сахара, крупы, подсолнечное масло. Какое-то время за счет этого и продержались, но потом стало совсем туго. Копанку, где работал Матвей, закрыли. А с весны был закрыт и сам город. В Красный Луч никого не впускали, из города никого не выпускали. Не ходили автобусы, даже машины не ездили. Мы оказались как в мышеловке, были «живым щитом». Люди сидели по своим домам, а во время бомбежек бежали прятаться в погребах. На весь город тогда работало два магазина. Цены подняли такие, что мы туда даже не ходили. Люди сами пекли хлеб, а потом продавали его друг другу или меняли на что-то.
В городе объявили комендантский час, вечером на улицу никто не выходил. Все лето над нами летали ракеты. В окрестностях стояли «Грады», и со всех сторон были слышны выстрелы.
— Там жить невозможно, — признается Матвей. — Живешь и боишься. Даже родственники боятся признаваться друг другу в своих взглядах. Хотя в магазине можно услышать, как женщины кричат: «Хорошо, что Путин заберет нас к себе! Надо немного подождать, и Россия нам поможет». Странно такое слышать. Кому мы там нужны?..
— А школа, — вздыхает мама. — Вы знаете, как в городе дети ходят в школу? Буквально под автоматами. Посещаемость контролируют с оружием.
— Заходят в класс с автоматами и смотрят, кого нет на уроках, — добавляет старший сын. — Если не ходишь, придут домой и отобьют ноги.
— Как отобьют?
— Просто возьмут и отобьют. Мой одногруппник сейчас лежит дома — не может ходить. После того как он пропустил один день занятий в училище, ополченцы забрали его в комендатуру и жестоко избили. Еще двоих тоже избивали, но не так сильно.
— Их не волнует, что детям просто не в чем пойти на занятия, — возмущается Ирина. — Я ходила к директору школы, объясняла: «У нас нет денег, чтобы купить ребенку обувь». «Значит, вы плохая мать, если не можете решить свои проблемы, — строго ответил он. — Нас это не касается. Ученик должен посещать занятия». К сентябрю денег у нас совсем не осталось, обувь порвалась, а в школу идти нужно… Тогда муж вставил младшему сыну в подошву кроссовок какую-то резину, перевязал веревкой, и так мы пошли в школу. А старший сын учится в училище, это семь километров от дома. В прошлом году он ездил на учебу на автобусе. В этом году денег не было, и он ходил в училище пешком. Час туда, час обратно. И попробуй только не прийти… Так мы и жили.
Все лето Красный Луч грабили банды. Когда началась война, местные бандиты поехали в Антрацит, записались в ополчение и получили оружие. Потом пришли и начали запугивать людей. Они грабили магазины, занимались мародерством. Им все это разрешается. Обычным гражданам — нельзя. Всех «провинившихся» ополченцы отправляли на строительные работы. Как-то в городе видела мужчин, подметавших улицу. На спине у каждого была табличка: «Я вор», «Я наркоман», «Я алкоголик».
После того как Красный Луч взяли под свой контроль казаки, мы стали жить по законам казачества. Если кто-то провинился, его публично наказывают нагайкой. Потом отправляют на передовую рыть окопы.
*Провинившихся казаки подвергают публичной порке
Еще детям и подросткам нельзя собираться вместе. Недавно младший сын прибежал домой напуганный. Когда они гуляли с друзьями в городе, подъехало две машины с военными, и в детей стали стрелять из автоматов.
— Мы разбежались в разные стороны, — вспоминает Денис. — В нас не попали, наверное, они просто пугали… Хотя кто их поймет. Ополченцы почти все время пьяные. Один раз, проходя мимо них, услышал разговор: «Все равно скоро сюда придут бандеровцы и всех расстреляют. Так что хоть напьемся напоследок».
— Как вы устроились на Сумщине? Вам помогли местные власти?
— До сих пор не можем поверить, что за сутки наша жизнь настолько изменилась. Спасибо «ФАКТАМ» и волонтерам. Мы выехали из Красного Луча на автобусе. Денег на билеты хватило только на троих и только до Донецкой области. Волонтеры встретили нас в Красноармейске Донецкой области и заплатили водителю еще за один билет. Накормили, напоили, бесплатно привезли в Сумы, нашли для нас дом. Правда, сначала в штабе МЧС нам предложили другое жилье: мол, садитесь на автобус, езжайте в село, где есть пустующий дом. В нем — диван, кровать и шкаф, больше ничего нет, даже посуды. Но главное, там не было дров. «Пусть вам волонтеры купят, — сказали в МЧС. — Машина дров стоит три тысячи гривен, вы их попросите…»
Мы с мужем чуть не расплакались от такого предложения. Но волонтеры и тут нам помогли — нашли хорошего человека, сумчанина Игоря, который бесплатно поселил нас в доме своих родителей. Нам привезли продукты, одежду, моих мужиков обули в берцы. Правда, младшенький еще без обуви, но это не беда. Главное, мы живем в большом теплом доме.
После того как нашу историю прочитали в Интернете, совсем незнакомые люди, москвичи, прислали нашей семье немного денег. Осталось только съездить в районный центр переоформить пенсию мужа — он инвалид третьей группы. Напишем как переселенцы заявление на помощь.
Теперь я знаю точно, что мы перезимуем. А к весне, надеемся, наш Красный Луч освободят. И мы вернемся домой.
Галина Кожедубова, «ФАКТЫ» (Сумы) 
