Весомей всех делегация Калифорнии — она представлена в Коллегии 55 голосами (по числу членов Конгресса). Техас имеет 38 единиц. У самых маленьких штатов всего по 3 единицы. Итого в Коллегии Выборщиков 538 голосов; для федеральной победы надо взять больше половины, т.е. минимум 270. Императивный мандат лишает членов Коллегии свободы выбора — они солидарно голосуют так, как велел штат. Сколько бы ни было претендентов в избирательном бюллетене штата, выборщики поддержат одного, который взял первое место.
Выглядит странновато, но на самом деле разумно. Во-первых, исключена коррупционная перекупка выборщиков: их дело однозначное — хором поддержать в Коллегии волю штата. Перебежчиков за почти 250 лет существования системы можно сосчитать по пальцам — для публичного политика это смерть, отягощенная позором. Во-вторых, процедура проста и прозрачна. В-третьих, минимизируется фальсификат. Если в Калифорнии победит Хиллари Клинтон (а она там победит), все 55 калифорнийских выборщиков гарантированно оказываются в ее команде. И неважно, 54% она там набрала, или 99%. Рисовать лишние голоса и подставляться под уголовную статью (в Америке за это судят строго) нет резона.
То есть резон (по крайней мере, соблазн), конечно, есть, но лишь в тех штатах, где симпатии разделены примерно поровну и исход неясен. Но именно туда слетается огромное количество партийных наблюдателей, журналистов и политтехнологов; каждый протокол просматривается множеством заинтересованных экспертов через самую большую лупу. Поэтому размашистые приписки в чуровском стиле для политической жизни США не актуальны. Там есть свои, более тонкие проблемы — но это отдельная история.
С другой стороны, за простоту приходится платить историями, как 2000 г., когда в целом по стране Эл Гор собрал 50 999 897 голосов (48.4%), а Буш-младший 50 456 002 голоса (47.9%). Однако победил все-таки Буш, потому что после нескольких пересчетов сохранил во Флориде преимущество в 537 голосов — а вместе с ним все 25 голосов от выборщиков этого штата. Случай не уникальный: такие коллизии случались в истории США в 1824 г. (у нас в это время правил государь Александр I), в 1876 г. (Александр II) и в 1888 г. (Александр III). Американцы изъян системы признают, но рассматривают его как приемлемую плату за электоральный суверенитет штатов. Голос штата для них важней, чем голос условного федерального избирателя. Так устроена страна.
Поэтому, кстати, федеральные социологические опросы в США не самое интересное дело. Гораздо важнее опросы по каждому из штатов.
Выборы настолько местное дело, что американские посольства за рубежом даже не открывают для своих граждан избирательные участки. Что логично: посольства и вообще внешняя политика — дело федерального правительства и Госдепа. А выборы — дело штатов; Госдепу совершенно нечего здесь делать. Гражданин, проживающий за границей, если захочет голосовать, должен сделать это в своем штате. Проголосовать заранее, или по почте, или как угодно еще — в соответствии с законами штата. Но никак не через федеральное правительство!
Избирательные законы, кстати, очень не похожи друг на друга. В 35 штатах выборы контролируют избираемые населением государственные секретари. Еще в пятнадцати — специально созданные комиссии, которые где-то избираются, а где-то назначаются, причем по-разному: в одних штатах губернатором, в других местным Сенатом. Эти комиссии контролируют процесс с точки зрения соблюдения местной законности — но они его не организуют. Реальной организацией заняты 7-8 тысяч муниципальных комиссий (уровень графств или городов), которые сами решают вопрос с помещением, определяют формат бюллетеня, разрабатывают порядок голосования и подсчета и разбираются с финансированием. К которому, естественно, федеральный центр опять не имеет отношения. Президента выбирают штаты. Они считают это для себя очень важным и ничуть не намерены отдавать в руки Вашингтону такой важный рычаг влияния.
Все очень по-разному. В Мэриленде каждый при желании может проголосовать досрочно (последний день досрочного голосования был 3 ноября). А в Вирджинии свободное досрочное голосование не предусмотрено. В малонаселенных Орегоне и Колорадо вообще нет даже избирательных участков (!!) Местная власть сочла, что им проще собрать голоса по почте — сразу на уровне городов и графств. Нет и привычного для России федерального запрета на объявление результатов до завершения голосования в самой западной точке страны (у нас — в Калининграде). В США тоже хватает часовых поясов, но законодатели настолько замкнуты на свои штаты, что их не слишком интересуют результаты соседей. Подумаешь, избиратель в Сиэтле в момент голосования уже может знать результаты Нью-Хэмпшира! Не маленький, разберется. Да и с какой это радости законодатель Нью-Хэмпшира должен заботиться о Сиэтле? У нас выборы прошли, мы публикуем результаты. Пусть все знают. Если это как-то повлияет на соседей — тем лучше.
Роль федерального правительства специально ограничена. Почти 200 лет Вашингтон (округ Колумбия) вообще не имел права голоса и представителей в Коллегии выборщиков. Здесь, по мнению штатов, обитали не свободные граждане, а наемные бюрократы, которые не должны влиять на волеизъявление настоящей Америки. А должны, напротив, смирно следовать ее электоральным предпочтениям. Только в 1961 г. штаты наконец признали, что в Вашингтоне тоже проживают американские граждане — и со скрипом позволили столице участвовать в выборах президента. Для чего выделили ей три места в Коллегии выборщиков — наравне с самым маленьким штатом. Выражение «Вашингтонский обком» по сути довольно точно: до уровня ЦК или, тем более, Политбюро он явно не дотягивает.
автор Дмитрий Орешкин
политоло, Эхо Москвы
