Когда наши победили, все вздохнули с облегчением.
Никто, правда, так и не понял, кого именно они победили, но на шестом месяце бомбометания это было уже неважно.Главное: больной наконец притомился и присел у кадки с фикусом. У него депрессия наступила, хвала небесам, после маниакальной фазы. Он обиделся на мироздание, сел и глядит исподлобья.
Но это ничего, что исподлобья. Главное: не бегает по этажу со своей острой фазой, беспрецедентными размерами и подростковым военно-промышленным комплексом. И то хлеб.
Конечно, пациента следовало бы на всякий случай зафиксировать прямо к кровати, но таких санитаров во вселенной не наблюдается. Так что скажите спасибо текущему моменту.
– Ну что там?
– Сидит, оклемывается.
– Ну, слава богу.
А истощился пациент, действительно, не на шутку. Полбюджета фиганул на истерику. А какие он теперь испытывает внутри себя ощущения, это ведь его личное дело, не правда ли?
О! Заговорил.
– Дядя Сэм, а можно, я скажу, что я победил?
– Победил-победил, сиди.
– А можно, мы это отпразднуем?
– А вас много?
– Очень! Шойгу, Рогозин, Ивановых несколько…
– Конечно, мои маленькие. Конечно, празднуйте. У себя в палате – празднуйте на здоровье. Еды прислать?
– Не надо!
– Хорошо, празднуйте так.
– Но мы победили, вы поняли?
– Конечно-конечно.
День победы, Виктор Шендерович »»»
