Поэма
I
Легенде этой много-много лет:
Из горного аула как-то раз
Две девушки отправились чуть свет
В долину, где течёт река Рубас.
– Могла бы не ходить я за водой, –
Промолвила, расплакавшись, одна, –
Слезами бы кувшин был полон мой!
– Сестрица, чем ты так удручена?
– Приснился мне вчера недобрый сон:
Весь белый свет во тьму был погружён,
В какой-то дом я будто бы вошла,
А в нём закрыты тканью зеркала.
Похолодела, на пол бросив взгляд:
Носилки погребальные стоят!
И платьев чёрных множество вокруг...
Я ближе подступилась, вижу вдруг –
Носилки эти застланы ковром,
Изрубленных папах гора на нём.
Тот ворох я подвинула слегка –
И, струн коснувшись, дрогнула рука:
Узнала я любимого чюнгюр[1]!
Под ним лежал мой праздничный дюгюр[2].
Ковёр же... Разглядела я узор:
В приданое мне соткан тот ковёр!
– Подруженька, и вправду странный сон,
И в нём дурных примет не перечесть.
Дербент опять врагами окружён –
В аулы донеслась плохая весть:
У крепости опять идут бои.
О суженом все помыслы твои –
Вот потому такое видишь в снах.
А где твой друг? Не в тех ли он краях?
– Мне та же мысль покоя не даёт:
Ведь жду его уже я целый год.
Я вышитый платок ему дала...
Ах, если б я имела два крыла!
Мечтаю я, подруженька, о том,
Чтоб стать ему надеждой и щитом, –
Голубкой полетела бы к нему!
Но где, сестрица, крылья я возьму?
И тут внезапно вспенился Рубас,
Вода в нём загустела, словно мас,[3]
Небесный свод стал сумрачен и хмур.
– Смотри, смотри! Свершается Кадур[4]!
Мы вовремя пришли с тобой сюда:
В Кадур здесь чудодейственна вода,
В голубку превратит тебя Рубас,
Подруженька, проси, – он слышит нас!
Твои, сестрица, помыслы чисты –
Проси же исполнения мечты!
II
– Рубас, моя река, ты так добра,
Струишь поток живого серебра,
Рокочешь, переливами звеня,
Что колыбельной стали для меня.
В ладони каменистой под горой
Ты остужаешь летнею порой.
Водой кристальной с облачных вершин
Ты наполняешь, речка, мой кувшин,
Когда в душе твоей царит покой,
Вода, как мед[5], – люблю тебя такой.
А в гневе ты неистова, река!
Твой гул, твой рёв слышны издалека,
Под натиском бушующей волны
Летят, как птичьи перья, валуны.
О скалы бьёшься в ярости порой –
Я знаю непокорный норов твой!
Но мощь твоя, река моя, в другом:
Цветёт и зеленеет всё кругом.
Аулы напоив своей водой,
Ты полнишь чашу Каспия собой...
Оттуда крепость, может быть, видна?
Рубас, в ней тот, с кем я обручена!
Ты знаешь нашу тайну: той весной
Ушёл в Дербент служить любимый мой,
Чтоб дать отпор коварному врагу, –
Ты помнишь, он на этом берегу
Надел мне обручальное кольцо! –
Заплакала, закрыв рукой лицо.
Услышав это, молвила река:
– Вода моя от слёз твоих горька,
Другой ты раньше, дочь моя, была –
Игрива, беззаботна, весела,
Резвилась, как козлёнок на лугу,
Твой голос колокольчиком звенел,
Теперь он ослабел и потускнел.
Чем я, скажи, помочь тебе могу?
И девушка с тоской произнесла:
– Была бы я, Рубас мой, весела.
Но служит мой жених – и целый год
Вестей он о себе не подаёт,
Покоя нет ни ночью мне, ни днём.
Ты, может, знаешь что-нибудь о нём?
– Тяжёлые бои прошли вдали,
Мне новость утром тучи принесли
Из пойменных долин реки Дарваг –
На подступах к Дербенту рыщет враг.
На озере, где ночью волны спят,
Высиживает утица утят,
Поблизости от этого гнезда
Лежит гора изрубленных папах.
От горя помутнела там вода,
И ветер тихо плачет в камышах,
Там плавает чюнгюр невдалеке,
К нему привязан вышитый платок.
Красна вода от крови и в реке –
Как видно, бой был долог и жесток.
И девушка расплакалась опять:
– О, как же мне, река, не горевать?
Защитники Дербента так юны –
Не погибать, а жить они должны!
Ты рождена в заоблачных снегах,
Ты на альпийских нежишься лугах,
Ты влагой рос, дождей напоена –
Рубас, моя река, ты так сильна!
В Кадур ты совершаешь чудеса –
Взлететь бы мне на крыльях в небеса!
И если где-то вновь грохочет бой,
Я заслоню любимого собой.
Меня в голубку, речка, преврати –
Я отведу от милого беду,
Пусть даже гибель ждёт меня в пути,
Я полечу – и я его найду!
– Ты, дочь моя, отчаянна, смела,
Но помни же, – река произнесла, –
Коль суженого сможешь отыскать,
Ты станешь юной девушкой опять.
Но если же его ты не найдёшь, –
На зеркале речном возникла дрожь,
И тут же смерчем вздыбилась вода, –
Останешься голубкой навсегда!
– Пусть даже так, – послышалось в ответ, –
Ведь без него, Рубас, мне жизни нет,
Я свой удел безропотно приму,
Я полечу немедленно к нему,
Дорога, знаю, будет нелегка, –
Но я найду любимого, река!
– Да будет так – голубкой обернись! –
И в тот же миг голубка взмыла ввысь.
III
В места сражений ринулась она,
Не знала птица отдыха и сна,
О мёртвых расспросила у живых –
Но не было любимого средь них.
Долины облетев и склоны гор,
Голубка добралась и до озёр.
На берегу не встретив ни души,
Лишь утицу увидела в гнезде,
Тревожно шелестели камыши,
Чюнгюр с платком там плавал на воде.
И эхо разнесло надрывный крик –
Голубка тот платок узнала вмиг:
Его на память милому дала,
На службу провожая из села.
Перепорхнула к утице она:
– Скажи, сестрица, ты ведь знать должна...
– Семь сумерек назад, – сказала та, –
Лишь только наступила темнота
И рог луны поднялся из-за скал,
Буланый конь на берег прискакал,
Сидел на нём красавец молодой,
Он жажду утолить хотел водой,
Он ранен был, он выбился из сил,
Чюнгюр свой здесь он спрятать попросил.
Едва лишь это сделать он успел,
Жестокий поединок закипел:
Как туча, налетел дозор врагов,
Сражались у озёрных берегов,
Там кровью камыши обагрены –
Но силы, видно, были неравны...
Не видела я всадника потом,
Быть может, он погиб в сраженье том.
Забрав его коня, враги ушли,
И звук их голосов затих вдали.
– Ах, утица, чюнгюр постереги! –
Голубка прокричала на лету. –
Быть может, увели его враги? –
Рванулась, набирая высоту.
Стоянку облетела не одну,
Надеялась найти его в плену.
Сбивая крылья в кровь, за годом год
Искала дни и ночи напролёт,
К земле взывала, к небу и воде –
Но не нашла любимого нигде.
Голубка не сложила крылья, нет! –
Пытается найти хотя бы след,
На поиски бросаясь вновь и вновь.
Парит она над миром столько лет! –
Ведёт её надежды вечный свет,
Дают ей силы вера и любовь.
* * *
Цветёт Дербент среди Кавказских гор,
Река Рубас по-прежнему течёт,
Немало лет прошло уже с тех пор,
И жертвам войн давно потерян счёт.
Голубок белых видя, каждый раз
Гадаю, из какой они страны –
Те женщины, что ищут и сейчас
Любимых, не вернувшихся с войны.
Примечания:
1. Чюнгюр (чонгур) – популярный в Дагестане струнно-щипковый музыкальный инструмент.
2. Дюгюр – белый кружевной платок.
3. Мас – свернувшееся молоко, простокваша.
4. Кадур (свершение Кадура) – по поверьям, воды рек иногда сворачиваются подобно скисшему молоку. Человек с благородными помыслами, оказавшийся очевидцем этого события, может загадать любое желание, которое непременно исполнится.
5. Мед – фруктовый сладкий напиток.
Эльмира АШУРБЕКОВА
Перевод с табасаранского Валентины Варнавской
