В 18 лет Арнольд пошел в армию. Отслужив, перебрался жить в Мюнхен. Там Арни взяли на работу в фитнес-клуб. В молодости с деньгами у парня было настолько туго, что спать ему приходилось прямо на полу тренажерного зала.
Светлая полоса в жизни культуриста начинается с 1966 года. Арнольд Шварценеггер неожиданно попадает на вторую ступень конкурса «Мистер Вселенная».
5 лет подряд он остается бессменным обладателем титула «Мистер Олимпия» и становится легендой.
С 1969 года Шварценеггер, как и многие его кумиры-бодибилдеры, начинает сниматься в кино.
Мировой кинозвездой Шварценеггер становится в 1982-м, после выхода ленты «Конан-варвар».
В 2003 году Арнольд стал 38-м губернатором Калифорнии. В своей деятельности Шварценеггеру пришлось натолкнуться на мощную оппозицию, которая сумела существенно понизить его рейтинг. И все же губернатор в 2006-м переизбирается на второй срок и руководит до 2011 года.
Правила жизни Арнольда Шварценеггера
Иногда дети подходят ко мне и спрашивают: «Эй, Арни, ты бог?» Обычно я смеюсь и говорю: «Неплохая попытка, но поищите его в другом месте».
Что касается кино, один из моих фильмов называется «Правдивая ложь». Хорошее название для съезда Демократической партии.
Когда я жил в Мюнхене, я вел ночной образ жизни. Все время проводил с теми, кто просыпался только в полночь — с проститутками, владельцами баров. Моя девчонка была стриптизершей. Вообще-то я был невинным мальчишкой из сонной деревни. Но в Мюнхене я взрослел быстро.
Костлявый паренек из Австрии, который сумел вырасти, стать губернатором Калифорнии и который получил возможность говорить от имени президента — это и есть эмигрантская мечта.
Пока я жив, я не забуду тот день, когда я поднял руку и поклялся быть примерным гражданином. Знаете, как я был горд? Я был так горд, что повязал себе американский флаг на плечо и ходил с ним весь день.
Как-то очень давно я слушал речь Никсона. Он говорил о свободе предпринимательства, снижении налогов, укреплении армии. То, как он говорил, было для меня глотком свежего воздуха. Я спросил кого-то: «Из какой он партии?» И мне сказали: «Он республиканец». И я сказал: «Я буду республиканцем».
Людям всегда нужен кто-то, кто будет присматривать за ними. 95 процентов людей в мире нуждаются, чтобы кто-то говорил им, что делать и как себя вести.
Я всегда сходил с ума от могущественных людей — диктаторов и типа того. Я всегда поражался тем людям, которых помнят сотни лет спустя после их смерти. Я поражался таким, как Иисус, — которых помнят тысячелетиями.
Здесь, в Америке, все построено на деньгах. Спасибо тебе Господи! Это всегда мне здорово помогало.
Победа не дает силу. Силу дает борьба. Если ты борешься и не сдаешься — это и есть сила.
В конце шестидесятых я был победителем. Я знал, что мое предназначение — это великие вещи. Я также знаю, что люди считают, будто бы даже думать так — это нескромно. Но «скромность» вообще не то слово, которое можно было когда-либо применить ко мне. И надеюсь, оно никогда не станет таким.
Я знаю, что большинство атлетов и моделей в обществе считают просто ходячими безмозглыми телами.
Как-то раз я встретил женщину в свитере, на котором было написано Guess (англ. «угадай», фирменный знак одноименной компании, производящей одежду. — Esquire). И я подумал: чего тут гадать? Проблемы с щитовидкой, наверное.
Поражение — это не вариант. Каждый должен идти к успеху.
Жить — это значит постоянно оставаться голодным. Смысл жизни состоит не в том, чтобы просто существовать и выживать, а в том, чтобы двигаться вперед, вверх, достигать и завоевывать.
Мне нравится красный цвет, потому что это цвет огня. А мне всегда казалось, что я живу в огне.
В каждом моем фильме есть одна вещь, в которую я влюблен, — пистолет.
Мой друг Джеймс Камерон сделал вместе со мной три фильма — «Правдивая ложь», «Терминатор» и «Терминатор-2». Конечно, все это было в золотую пору кино — в эпоху низкобюджетного артхауса.
Вы можете кричать на меня, тащить меня на съемки в полночь, заставлять меня ждать часами, вы можете делать что угодно — до тех пор, пока результат выглядит на экране идеально.
Деньги не сделают тебя счастливым. Сейчас у меня 50 миллионов долларов, но я так же счастлив, как был тогда, когда имел лишь 48.
Мне не нужны ничьи деньги. У меня их у самого хватает, и все решения я принимаю только во благо людей.
Политическая смелость — это не то же самое, что политическое самоубийство.
Глобальное потепление — это не землетрясение, это не одна из тех штук, когда вдруг все загрохотало и потемнело, и ты кричишь: «Вот черт! Вот долбануло-то!» Глобальное потепление — это та штука, которая ползет на нас медленно. Температура поднимается на полградуса, океан прибывает на полмиллиметра, тонкими ручьями подтаивают ледники. Все происходит очень медленно. А потом вдруг ты понимаешь, что уже слишком поздно, чтобы что-то с этим сделать.
Мои хаммеры — это не просто хаммеры. Я попросил парней из «Дженерал моторс» пересадить один из них на водород. Это единственный во всем мире хаммер с водородным двигателем. Другой хаммер я пересадил с дизеля на биотопливо. Но не стоит забывать, что я губернатор, и уже не могу сам водить машину. Меня возит дорожное подразделение калифорнийской полиции. Так что мои хаммеры пылятся в гараже.
Как только мужчина начинает задумываться о своей слабости и о роли в обществе, он тут же начинает беспокоиться о том, что власть на планете прибрали к рукам женщины.
Мое тело — это как завтрак, обед или ужин. Я никогда не думаю об этом, я просто имею это. Есть те, кому нравится мое тело. Есть те, кому оно не нравится. Раньше я использовал свое тело как естественный повод поговорить. Тот, кто идет с гепардом на поводке вниз по 42-ой улице, тоже имеет естественный повод для разговора.
Я больше не хочу быть супергероем. Не хочу быть рыцарем в сверкающих доспехах, про которого даже те, кто сидят в последнем ряду, могут сказать: ага, этот чувак, блин, герой, он надерет всем задницы и спустит всех ублюдков в сортир. Все это работало в 1980-е и ранние 1990-е. Но сейчас это уже никуда не годится.
Мир изменился. Сегодня, когда ты путешествуешь по дальним странам, тебе не нужно бегать сломя голову в поисках спортзала — так, как это бывало раньше. Сейчас, когда ты спрашиваешь про спортзал, тебе говорят: сэр, в нашем отеле их несколько.
Одной из моих обязанностей как губернатора является писать письма соболезнования семьям солдат, погибших в Ираке. Обычно я присутствую на похоронах погибших при исполнении пожарных, полицейских, сотрудников правоохранительных органов. Но я никогда не ходил на похороны погибшего солдата. Погибших солдат слишком много.
Я верю в Бога. А следовательно, я верю в противостоящую ему силу — в дьявола. Мне кажется, мы должны верить и в добро, и в зло. Потому что в нас есть и то и другое.
Меня никогда не искушал сатана. И нет ничего такого, что он мог бы мне предложить. Я много думал об этом: все, что он может мне дать, — это лишь временные удовольствия. С сатаной всегда так.
Несмотря на то что я до сих пор говорю с легким акцентом, я сумел добиться всего.
Я надеюсь, что когда-нибудь смогу почувствовать то, что чувствовал президент Кеннеди, когда он стоял перед 50 тысячами, и все эти люди аплодировали и кричали, соглашаясь со всем, что он говорил.
Я никогда не жил для того, чтобы быть политиком. Я никогда не жил для того, чтобы быть губернатором Калифорнии.
Я много рисую, знаете ли. Иногда я рисую коров. Они у меня пурпурные или голубые. Ведь если вы раскрасите корову в ее настоящий цвет — это будет скучно.
