Если бы существовал рейтинг исторических личностей, вокруг которых сложилось больше всего мифов, Черчилль, вероятно, вошел бы в пятерку лидеров. Ему неоправданно приписывают десятки (если не сотни) высказываний, а о его жизни рассказывают множество небылиц.
Однако Черчилль был неординарной личностью, и нередко то, что кажется невероятным вымыслом, оказывается настоящим фактом его биографии.
Мы попросили коллег из фактчекингового проекта «Проверено.Медиа» разобрать несколько расхожих утверждений о жизни политика.
Черчилль был гражданином США
Большей частью неправда. По современным законам, он бы имел на это право: матерью Уинстона Черчилля была американка Дженни Джером, дочь преуспевающего нью-йоркского финансиста Леонарда Джерома.
Она часто бывала в Европе и однажды, в августе 1873 года, во время регаты на острове Уайт принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) представил ей молодого аристократа Рэндольфа Черчилля.
Уже через несколько дней пара объявила о помолвке, а в апреле 1874 года состоялась свадьба. В том же году на свет появился первенец, Уинстон. В наше время он бы мог получить два гражданства: британское по отцу и американское по матери.
Однако до 1934 года американское гражданство за границей передавалось только по отцовской линии. Лишь в 1994 году Конгресс США принял поправки к закону об иммиграции и гражданстве, которые давали право на гражданство США людям, родившимся за границей от американских матерей до 1934 года. Однако Черчилль к тому времени уже давно умер.
Зато у политика было почетное гражданство США (не дававшее, впрочем, никаких прав, привилегий и обязанностей обычного гражданства). Он получил его 9 апреля 1963 года по указу президента Джона Кеннеди.
Для Черчилля даже изготовили специальный паспорт почётного гражданина — на торжественной церемонии в Белом доме его вручили сыну политика, поскольку сам Черчилль не смог приехать в Америку из-за плохого самочувствия.
Черчилль стал первым человеком, получившим почетное гражданство США. После него этого звания удостоились еще семь человек, но почти все — посмертно.
Черчилль родился в женском туалете во время вечеринки с танцами
Большей частью неправда. Мать Уинстона действительно была на балу в Бленхеймском дворце, когда у нее начались схватки, и не смогла дойти до отведенной ей спальни — однако разрешилась от бремени она совсем не в туалете, а просто в одной из комнат дворца, которая в тот день использовалась как гардеробная.
Наиболее подробно обстоятельства рождения Черчилля описаны в трилогии The Last Lion писателя и историка Уильяма Манчестера (этот труд считается самой детальной биографией политика).
Манчестер пишет: «В этот вечер во дворце состоялся ежегодный бал Святого Андрея. Ко всеобщему удивлению, в том числе и мужа, [Дженни] появилась на нем в свободном платье и с бальной книжкой.
Она танцевала, когда начались схватки. Рэндольф писал своей свекрови: «Мы пытались остановить их, но безрезультатно».
Собственно, пришла пора выбирать место для родов. Ее внучатая племянница Энн Лесли впоследствии описала эти поиски. В сопровождении слуг и тети Рэндольфа Клементины, леди Кэмден, она, спотыкаясь, ушла с вечеринки, которая, кажется, весело продолжилась без нее, и, пошатываясь, направилась «мимо бесконечной анфилады гостиных, через библиотеку, „самую длинную комнату в Англии“», к своей спальне.
Она не успела. Она потеряла сознание, и ее отнесли в маленькую комнату рядом с большим залом Бленхейма. Когда-то она принадлежала капеллану первого герцога; теперь это была женская гардеробная.
Распластавшись, она лежала на бархатных накидках и горжетках из перьев, которые ловко вытянули из-под нее, когда бал закончился и веселые гости разошлись. Это была долгая ночь, слуги сновали туда-сюда с припарками и полотенцами».
Миф о туалете возник, вероятно, из-за ошибки в переводе — ведь в английском языке слово cloakroom имеет два значения: 1) гардеробная и 2) туалет (в качестве эвфемизма).
Черчилль был опытным каменщиком и сам построил свое загородное имение
Полуправда. Черчилль не был заядлым спортсменом (хотя неплохо фехтовал и играл в поло), зато находил чрезвычайно полезным физический труд. Он считал, что это лучший отдых от труда умственного. А из всех вариантов физического труда больше всего ему нравилось ремесло каменщика.
Загородное имение он, конечно же, не строил — Черчилль купил старинное поместье Чартвелл в 1922 году, и всеми его переделками занимался модный в то время архитектор Филипп Тайден.
Зато политик сам возводил кирпичные ограды в саду поместья и даже принял участие в строительстве маленького игрового коттеджа для своих дочерей.
Одна из них, Мэри, позже вспоминала: «Пока мой отец возводил краснокирпичные стены, которые теперь окружают сад, ему пришла в голову прекрасная идея — построить небольшой однокомнатный домик. Он предназначался для нас обеих, но Сара, поступившая в пансион в 1927 году, довольно быстро утратила к нему интерес. Так это очаровательное здание стало известно как “Мэрикот”».
Для строительства коттеджа Черчилль нанял профессиональных каменщиков, но работал вместе с ними. В 1928 году он писал Стэнли Болдуину: «Провел прекрасный месяц, работая над книгой и строя коттедж: 200 кирпичей и 2000 слов в день».
После того как в прессе появилась фотография Черчилля за работой, Джеймс Лейн, мэр Баттерси и основатель Объединенного профсоюза строительных рабочих, предложил ему вступить в их ряды.
Несмотря на скептическое отношение к своим строительным навыкам, Черчилль согласился, заполнил заявление, оплатил членский взнос и был официально принят в профсоюз. Его членская карточка гласила: «Уинстон С. Черчилль, Уэстерхем, Кент. Профессия: каменщик», а местом работы значилось поместье Чартвелл.
Однако вступление Черчилля вызвало бурную реакцию среди членов профсоюза. Многие возмущались тем, что политика, который руководил подавлением всеобщей забастовки 1926 года, приняли в их ряды. В конечном итоге эти дебаты привели к тому, что исполнительный комитет профсоюза аннулировал членство Черчилля.
Черчилль сознательно допустил бомбардировку Ковентри, чтобы скрыть дешифровку немецкого кода британской разведкой
Неправда. Эту информацию распространил офицер британской военной разведки Фредерик Уинтерботэм.
В годы Второй мировой войны он вместе с коллегами руководил программой по взлому шифра, используемого немецкой армией, и передачей полученных сведений британскому командованию, а 1974 году опубликовал книгу «Секрет Ultra», в которой утверждал: Черчиллю доложили, что целью ближайшего массового налета немецкой авиации станет именно Ковентри, около 15:00 14 ноября, примерно за четыре часа до начала бомбардировки.
Однако премьер-министр не распорядился ни эвакуировать людей, ни принять особые меры для защиты города, чтобы не скомпрометировать источник важной информации.
Работая над книгой, Уинтерботэм мог полагаться лишь на свои воспоминания: архивные материалы того времени были на тот момент еще засекречены.
Тексты донесений Черчиллю от министерства военно-воздушных сил были обнародованы в 1980-е годы. В рапорте от 12 ноября на основании частичных расшифровок в качестве возможных целей предстоящей немецкой операции «Лунная соната» упоминались пять районов, и Ковентри среди них не было.
Как возможный объект скорой мощной бомбардировки этот город (наряду с Бирмингемом) упомянул немецкий военный летчик, попавший в британский плен 9 ноября. Но к его информации разведка отнеслась скептически, продолжая считать наиболее вероятной целью атаки Лондон и окрестности.
Днем 14 ноября Черчилль получил совершенно секретное донесение от главы Секретной разведывательной службы.
Историк Фредерик Тейлор в книге «Ковентри: 14 ноября 1940 года», проанализировав целый ряд свидетельств и воспоминаний, приходит к такому выводу: скорее всего, в этом донесении действительно говорилось, что атака будет совершена не на Лондон, а на другое место, но в нем не обязательно был точно указан Ковентри.
Впрочем, историк отмечает, что даже если бы Черчилль и знал о предстоящей бомбардировке Ковентри, при тогдашнем уровне коммуникаций организовать за считанные часы эвакуацию крупного (около 250 000 жителей) города, занятого повседневными делами, было просто невозможно.
А противовоздушная оборона Ковентри и так была усилена еще с 7 ноября.
Черчилль появился голым перед американским президентом Рузвельтом
Скорее всего, правда. Свидетельства об этом сохранились в воспоминаниях телохранителя Черчилля Уолтера Томпсона и одного из его секретарей, Патрика Кинны.
Как пишет исследователь биографии Черчилля Ричард Лэнгворт, история произошла в конце 1940-го — начале 1941 года, во время визита Черчилля в Белый дом. Рузвельт заехал в комнату Черчилля, чтобы поделиться с ним пришедшей ему в голову идеей назвать международную организацию, которую он хотел создать после войны, Объединенными Нациями.
Черчилль же в этот момент только что вышел из ванны, как выразился ближайший помощник президента Гарри Хопкинс, «розовый и сияющий, в чем мать родила». Увидев перед собой Рузвельта, политик не растерялся и сказал: «Как видите, господин президент, мне нечего от вас скрывать».
Лэнгворт отмечает, что сам Черчилль не подтверждал, но и не опровергал правдивость этой истории. С одной стороны, вернувшись в Великобританию, он заявил королю Георгу VI: «Сир, я полагаю, я единственный человек в мире, который принимал главу государства в чем мать родила».
С другой стороны, в ответ на прямой вопрос биографа Рузвельта Роберта Шервуда политик уклончиво сказал, что «никогда не принимал президента, не завернувшись хотя бы в полотенце».
Уинстон Черчилль каждый день выпивал по бутылке армянского коньяка
Неправда. Черчилль действительно любил коньяк — на сайте Международного общества Черчилля даже указана марка напитка, который он предпочитал прочим: французский Hine.
Что же касается армянского коньяка, то он совершенно точно его пил — об этом сохранилось множество свидетельств. Например, в воспоминаниях советского военачальника Александра Голованова, с 1943 года маршала авиации, есть рассказ о встрече Сталина и Черчилля в августе 1942 года.
Как пишет Голованов, Черчилль не терял времени за столом и пил вместе с зампредом Совнаркома Климентом Ворошиловым перцовку, а затем перешел на коньяк: «Тем временем я увидел в руках британского премьера бутылку армянского коньяка. Рассмотрев этикетку, он наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень».
Однако вряд ли политик имел регулярные поставки коньяка из СССР, особенно после окончания Второй мировой и начала холодной войны.
Авторы книги «Армянская еда: факты, вымысел и фольклор» Ирина Петросян и Дэвид Андервуд пытались найти в архивных источниках хоть какие-то сведения о поставках армянского коньяка Черчиллю, но потерпели неудачу и пришли к выводу, что эта история — вымысел.
Термин «железный занавес» в значении изоляционной политики СССР придумал Черчилль
Полуправда. Черчилль не придумал сам термин, но ввел его в широкое употребление. Вероятно, первым выражение «железный занавес» в этом контексте использовал Василий Розанов в книге «Апокалипсис нашего времени» в 1918 году. «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес», — писал он.
Позже этот термин использовала Этель Сноуден в книге «Через большевистскую Россию» и министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс в своей статье «2000 год» в издании Das Reich.
Однако по-настоящему на весь мир это выражение прозвучало благодаря речи, которую Уинстон Черчилль произнес 5 марта 1946 года в городе Фултон (США): «Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века, — оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния».
И хотя сам Черчилль озаглавил свою речь Sinews of Peace, что можно перевести как «сухожилия (или мускулы) мира», в историю она вошла как «Речь о железном занавесе».
Черчилль сказал: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой»
Неправда. Автор этой фразы — британский историк и публицист Исаак Дойчер. 21 декабря 1949 года, в день 70-летия Сталина газета Guardian опубликовала статью Дойчера, в которой тот писал: «Возможно, историк будущего, подводя итоги правления Сталина, напишет, что он принял Россию пашущей деревянными плугами и оставил оборудованной ядерными реакторами».
Спустя несколько лет, на другой день после смерти Сталина, в левой газете Manchester Guardian появился некролог авторства того же Дойчера. В нем он повторил свой тезис: «Суть исторических достижений Сталина состоит в том, что он получил Россию, пашущую деревянными плугами, и оставляет ее оснащенной атомными реакторами».
Цитата позже вошла в книгу Дойчера «Россия после Сталина» (1953) и даже в «Британскую энциклопедию» (том 21, 1964).
Приписывать цитату Черчиллю начали в СССР из-за нашумевшей статьи Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами» («Советская Россия», 13 марта 1988 года).
Позже в газете «Правда» появилось опровержение: «Приведенный ею [Андреевой] панегирик Сталину принадлежит отнюдь не Черчиллю. Нечто подобное говорил известный английский троцкист И. Дойчер».
Однако опровержение не имело такого общественного резонанса, как сама статья.
Черчилль — лауреат Нобелевской премии по литературе
Правда. Черчилль был не только политиком, но еще и писателем. В юности он много сотрудничал с прессой — был военным корреспондентом газеты Daily Graphic на Кубе, публиковал репортажи из Индии в Pioneer и Daily Telegraph (позже они стали основой его книги «История Малакандского полевого корпуса») и освещал вторую бурскую войну в Morning Post.
Уже после начала политической карьеры Черчилль написал двухтомную биографию своего отца, четырехтомник о Джоне Черчилле, первом герцоге Мальборо и мемуары «Мои ранние годы».
Всего его литературное наследие включает около полутора десятков книг, не считая многочисленных сборников речей.
Большинство из его работ — документальные; что касается художественной литературы, Черчилль написал лишь один роман и несколько рассказов.
За нон-фикшн он и получил Нобелевскую премию в 1953 году с формулировкой «За мастерство исторических и биографических описаний, а также за блестящее ораторское искусство, служащее защите высоких человеческих ценностей».
Мария Бахарева
bbc
