ВЛАДИКУ ПЕТУХОВУ
Я должен рассказать, как с твоей помощью, Владислав Сергеевич, я впервые в жизни увидел капитализм.Я побывал в нём..
Я чуть ли не пил в нём пиво.
Посредине Одессы.
В получасе от дома...
- Вам какое? – спросили меня. – У нас восемь сортов.
И я обиделся.
Они не имели права ставить меня в неловкое положение.
Я и так в нём находился всю жизнь.
Разве есть пиво, кроме пива? Есть, оказывается, есть. А эти магазины. Эти меха. Эти бриллианты. Эти шубы, раскинутые по паркету где-то посредине Одессы. Где-то в 79-м или 80-м году.
Я хотел крикнуть: «Да здравствует Советский Союз! Смерть провокаторам!» Но ты шепнул: «Без эмоций». И я, шатаясь, побрёл среди всех этих людей, жрущих тропические фрукты глубокой осенью в Одессе, где заканчивался сезон болгарского перца и начинался сезон мороженой картошки.
Они жрали свои фрукты.
Они смотрели своё кино.
От них пахло Фицджеральдом и Хемингуэем.
И только я, талантливый и неумолимый, в носках и босоножках среди шортов и золотых часов, шмаркал носом, стесняясь достать носовой платок.
Потом достал его в виде комка и вытер-таки, расцарапав лицо.
Я застегнул плотнее сорочку имени Воровского, чтоб скрыть майку трикотажного объединения “Большевик”, и побрёл дальше по всем восьми шикарным этажам лайнера “Максим Горький”, зашедшего в Одессу на 12 часов с немцами ФРГ, куда я, невыездной с детства, через закрытую границу, с помощью моего тайного друга, бывшего секретаря ВЛКСМ ОИИМФ, а ныне начальника пассажирского флота, проник.
Проник и умер.
И ты мне сказал: «Иди по барам, ешь и пей что хочешь, только говори: «Я гость капитана!» И ушёл.
А я остался.
Я пил и раньше.
Я много пил.
Но что я пил?
Портвейн с конфетой.
Пиво-пышарс с вяленым бычком.
И синюю водяру цвета синих баб в голубых трико ниже колен, трясущихся со мной в очереди.
Я - гость капитана с лёгким несварением от котлет столовой № 6 по улице Чижикова, состав которых ещё долго будет предметом пристального изучения учёных, а сама котлета на аукционе “Сотбис” уйдёт за большие деньги.
Что я знал, кроме этих котлет и вечнозамороженных пельменей Слуцкого завода кожзаменителей? Колбасу, употреблявшуюся с той туалетной бумагой, из которой она состояла?
Что шло в запивку?
Лимонад “Дюшес”, который тоже улетит сегодня в “Сотбис”..
Что я носил?
Пальто, перелицованное из шинели.
Нам всем хватало на обмундирование, а на одежду не хватало.
Высшим достижением кулинарии для меня были оладьи со сметаной в столовой второго участка порта и бульон из крылышка курочки моей мамы.
Да, Владислав Сергеевич, как гость капитана, сдерживая эмоции, чтоб не выдать вас, я ничего не мог заказать.
Я только шептал: «Вы знаете, я гость капитана».
- Ну, - спрашивали меня, - что будете пить?
- Ничего, - шептал я, - я гость капитана.
- И чего вам налить?
- Ничего, - говорил я, - я гость капитана.
- Может, хотите что-то заказать?
И меню на английском, который я не понимал с детства. Что заказать? Вокруг чужие люди. Мы-то всегда ели только среди своих.
- Что будете кушать?
- Что? – От голода сводило живот. – Вот эти орешки, я гость капитана.
И я стал жевать какие-то лопнувшие орешки, не ощущая вкуса из-за скорлупы..
- Может, с пивом? – спросили меня.
- Нет, - и жевал орехи. Откуда я знаю, каким пивом у них это запивают.
Икая от соли, зашёл в ювелирный.
- Я гость капитана.
- Что вас интересует?
- Ничего.
- Может быть, вот эти часы?
- Что вы, - сказал я, - я гость капитана..
Впервые ко мне приставали, чтобы я что-то купил. Это был высший стыд. Тут всем выкатили какие-то колючие фрукты. Я схватил одну. Или одно. Или один. И почувствовал себя вором, как чувствовал всегда, когда ел.
- Вы гость капитана, садитесь за стол, вам подадут.
- Нет, я здесь.
Я дожевал в углу. Корки сунул в карман. И пошёл искать Петухова.
Ввиду полной невозможности дальнейшего пребывания в капитализме, ввиду униженности, незнания сортов пива и колбас, я попросил вывести меня обратно за борт, где и остался с наслаждением в общественном туалете морвокзала среди посетителей ресторана, многие из которых мочились, уже не расстёгиваясь Я был среди своих… Среди своих я был недолго. Я стал сатириком.
Спасибо вам, Владислав Сергеевич, за первую экскурсию во враждебный мир, борьбу с которым мы с вашей помощью, слава Богу, проиграли.
