Чёрная тьмa постепенно прояснялась, становясь красной и густой, как мёд. Сначала Антон различал пятна. Потом они превращались в движущиеся силуэты. Они как-будто плыли в медовом пламени. Тело Антона связывали густые нити медового вещества. Оно кругом струилось и издавало зловоние. Огромные пузыри с каикими-то уродцами внутри, зло глядящими на Антона, медленно поднимались и опускались в тягучей массе.
- Мы твои друзья ... - скрипели толстые и тонкие уродцы, - Не бойся!
В них стали различаться жуткие лица с тупыми, бессмысленными глазами, сменяющимися одно за другим и окружающими Антона.
Вдруг, откуда то снизу, сквозь толщу чёрно-красной гущи пробился ослепительно - яркий столб света. Он стал вращать всё что охватывал, расширяясь к верху. Тухлая масса начала стекать, волнами наплывая друг на друга, к центру луча, увлекая за собой Антона. Затем более яркая вспышка... Антон перестал ощущать вес своего тела, он куда-то провалился и летел, летел...Толчок, удар... Сдавило грудь, пребило дыхание. Он лежал какое-то время, пытаясь выдохнуть воздух, который набирали и набирали лёгкие. Наконец ощутил внутри критическую боль, широко распахнул глаза, залпом выдавил из себя воздух, и прогнулся как лук перед выпуском стрелы...Его взгляд упёрся в тёмно-синее небо, усыпанное бриллиантами звёзд такой яркости, которой Антон не видел никогда. Свежий прохладный ветер наполнил дыхание. Руки нащупали мягкую траву, на которой лежало обнажённое тело Антона, сверкавшее звёздами от слизи, опутавшей его.
- Слава Богу! Всё кончилось! Всё!... - подумал он, когда слуха коснулся далёкий, далёкий звон колокола.
Антон приподнялся, но ничего, кроме тёмного горизонта, соединяющегося с ярким небом не увидел. Тогда он встал ... Голова закружилась, и он шатнулся влево, вправо... Сделал несколоько неуклюжих шагов вперёд и упал на колени. Стиснув зубы и собрав силы, встал вновь и неровно пошёл на звук, становившийся по мере движения всё чётче и яснее. Но Антон так ничего и не видел. Лишь через несколько минут он оказался у края скалы, отвесно уходящей вниз. А внизу... Крылья скалы обнимали яркий, сияющий миллионами огней город. Он был усеян луковицами золочёных куполов, соседствующих с высокими небоскрёбами, которые, однако, едва выглядывали над скалой. Переливающиеся радугой уличных фонарей проспекты, тысячи снующих по ним машин. Противоположный от скалы край города обрезал океан, на волнах которого небо играло звёздный менуэт в такт колокольному звону.
- Америка ! - подумал Антон, и тут же возразил себе, - А при чём здесь русские купола?..., - он не верил своим глазам, - Небоскрёбы... Океан...
- Нравится? - услышал Антон знакомый голос за спиной и обернулся. Перед ним стоял Гарсиа Гомес Антонио.
- Доброе утро! Юноша!
- А разве сейчас утро? - удивился Антон и поднял глаза на звёздное небо.
- После двенадцати ночи начинаются новые сутки... С утра, разумеется...
- А что это за город? - Антон опять уставился вниз.
- Хмм!... Да это же ваш город! Ваше творение...Таким он и будет... - загадочно объяснял Антонио.
- Я, что, сплю? - продолжал Антон, не отрываясь от красоты внизу и позабыв о собственной наготе.
- Почему вы так решили ? - последовал вопрос на вопрос.
- Там - внизу так хорошо! А ведь так «хорошо» не бывает.
- Ах вот почему вы решили, что спите!... Дорогой мой! А вы никогда не думали о том, что вся ваша жизнь, как все себе представляют, и есть сон? А когда вы засыпаете, вот тогда и наступает жизнь... Настоящая... Люди, говоря что кто-то «уснул навеки» грустят, не понимая, что человек обрёл свободу и лучшую форму жизни, уносясь в параллельный мир, где нет предательства и денег, лжи и лицемерия, глупости, подлости, зависти. Где любовь наполняет собой всё и всех...
- Как вы любите, Антонио, пафосно выражаться...
- По - вашему лучше говорить с трибуны на жаргоне?.. Ну этого добра вы ещё наедитесь в так называемой жизни. А пафос - это когда голодных и обездоленных сытые ведут на бессмысленные подвиги лишь за тем, чтобы им, сытым, ещё больше досталось.
- Ладно... Не обижайтесь. Я с вами совершенно согласен.
- Обида - неизвестное мне чувство. Но мне известно, какие страдания испытываете вы от нанесённой вам обиды... Научитесь прощать... Будьте выше... Летайте...
- Летать?... - Антон вдруг сделался серьёзным. Это именно то, о чём он сейчас думал, - Да ... Мне часто снится, что я летаю... Необыкновенное ощущение: легко, и какая - то сила несёт вверх, вниз,... в любом направлении.
- Так в чём дело, Антон?... - в голосе Гарсиа Гомеса звучала нота, призывающая к действию. Антон повернул к нему своё лицо и заглянул в глаза...
- Да... Конечно... - он подвинулся в краю скалы ближе, на самый его кончик, посмотрел вниз на сияющий город..., на океан... и шагнул в бездну...
У-у-ух!!!- Пролетел он несколько метров в глубину пропасти, и какая -то сила подхватила его, отдалась в груди, а потом переместилась вниз в область живота. Антон почувствовал, что внутри его ось. Он подался грудью вперёд, и тело дважды обернулось вокруг этой оси.
- Ха-ха-ха! - наслаждался Антон. Он вскинул голову вверх к звёздам и ветром рассёк воздух, поднявшись над обрывом и Антонио. Тот улыбался и сверкал зелёными огнями своих глаз , одобрительно кивая головой.
Огромный диск Луны висел над океаном, делая городской пейзаж ещё прекраснее и призывая к полёту.
И-и-е! - кинулся Антон в пропасть. Он управлял полётом, как пальцами руки. Снарядом ворвавшись в город, он изменил траекторию и двигался вдоль улиц, над машинами и людьми. Прохожие, видя летящего обнажённого человека, останавливались, тыкали в его сторону руками... Кто удивлялся, кто пугался, кто восторгался?... А Антон, как ребёнок, заливался смехом. Он зависал над фонтанами и купался струями восходящих потоков воды, он описывал причудливые фигуры в воздухе над площадями, где прогуливалиь жители незасыпающего города, его города... Где жизнь ни на секунду не останавливалась. Он облетал эти площади, взмывая то вверх, то падая вниз. Он летел, сидя, стоя, лёжа. Он разбегался в воздухе и делал прыжок, как это делают прыгуны в воду, с большой высоты. Люди пугались, что - вот!.. сейчас!.. он разобьётся о землю... Но у самой её поверхности Антон менял курс и мчался к крышам домов... Он поднимался к вершинам небоскрёбов, касался руками их шпилей. Стихия чувств захватывала его и несла дальше.Антон метнулся к океану. Сделав петлю низко над водой, он бросил тело в солёную пену волн. Пролетев под водой метров тридцать, выскочил из неё прогнувшись дугой и унёсся ближе к звёздам . Насладившись полётом и смыв с себя весь ужас густого мрака Антон вернулся к обрыву, где оставил в одиночестве Антонио.
- Простите меня! - говорил он плавно сойдя на траву и сделав несколько шагов навстречу Антонио, - Я увлёкся! ... Это чудо!... Это такое счастье!...
- Да! Это счастье!... Данное немногим... И оно в одном - в желании ... Вы хотите - и летите... Закончится полёт - закончится жизнь...
- Я не спорю.. Я не знаю... А что же все, кто не умеют летать?... Они же живут, и многие счастливы..
- Эти?! - усмехнулся Антонио, сунул руки в карманы длинного чёрного сюртука, сделал несколько шагов вокруг Антона и направился к краю обрыва, продолжая, - Заблуждение... В том числе и их заблуждение. Вовсе они не живут. И счастье... Всё это им кажется. И не умирают они, потому что не живут... А нами!... - воздел он руки вверх к небесному диску, - Нами правит Луна!... Наша дорога - Космос!... Наш полёт не имеет конца!...
Его голос усиливался, гремел. Антону стало казаться, что земля под ногами задрожала. Небо и звёзды стали размываться в глазах. Луна взорвалась ослепительно голубым светом , и в мнгновение всё погасло...
Антон открыл глаза. Фонарь тускло освещал коридор. По обе стороны от него стояли люди, но Антон видел только ноги...
- М-м-м! - боль пронзила голову от затылка. Антон лежал на цементном полу. Кровь горячей струйкой от губы по подбородку стекала к горлу. Он приподнялся на руках, пытаясь понять, что произошло?
Вдруг свет заслонила чья-то фигура и наклонилась к Антону.
- Что, сука!? Хочется поумничать ещё?...
- Я прощаю... - с трудом выговорил Антон.
- Так!... Поднять его, - распорядился жёсткий голос, и двое рядом стоящих поставили Антона на ноги, прислонив к холодной стене.
Тук... Удар в солнечное сплетение... В глазах Антона вновь всё погасло и он потерял сознание...
- Убрать! - гаркнул тюремный опер, - Всем по камерам, Мразь!...
