"Олимпийские игры проводились всегда - если, конечно, не было мировой войны. Но целесообразно ли такое мероприятие и во время эпидемии?", - задается вопросом немецкое издание Süddeutsche Zeitung.
"В эту пятницу в Токио откроются Олимпийские игры-2020, которые трудно сравнить с теми, что открылись в Антверпене в 1920 году. Сейчас все масштабнее, глобальнее, прибыльнее, Олимпийские игры - это огромный бизнес, головокружительные сделки с правами на трансляцию. Мировое событие, важное и считающее себя еще более важным. Праздник атлетов, по крайней мере, по своей идее, на самом деле уже давно является ярмаркой тех, кто множит свое богатство, функционеров, коммерсантов - такова традиция, частью которой становится или должен стать Токио", - пишет журналист Хольгер Герц.
"Но потом пришла пандемия, и с пандемией все изменилось. И сперва отмененные, а затем перенесенные Игры в Японии стали все больше напоминать и походить на прошлые Игры в Бельгии. (...) Большой вопрос, касающийся как Токио-2020, так и Антверпена-1920: должны ли люди играть в такой сложной ситуации? Игры в Антверпене проходили после Первой мировой войны и после пандемии - испанского гриппа. В Антверпене спортсменам, для которых Олимпийские игры должны были стать главной ареной жизни, пришлось осознать и принять, что арена перестает быть ареной, когда на них никто не смотрит".
"На старых фотографиях Антверпена можно увидеть, что на многих соревнованиях на трибунах почти никого не было, интерес к состязаниям порой был "абсурдно мал", писала The New York Times. Билеты были дорогими, погода зачастую плохой, но, прежде всего, тогда, после мировых катастроф, у людей были более важные дела, чем следить за спортивными событиями. (...) В Токио будут похожие кадры: Олимпийские игры пройдут без зрителей, чтобы не распространять вирус еще больше. Организаторы хотят разбавить тишину аплодисментами с предыдущих Игр. Может быть, эхо Рио-2016, ревом аплодисментов с Копакабаны, овациями с "Мараканы"?
"С другой стороны, в сущности, это часть Игр, помимо ориентации на прибыль: они проводились всегда - если, конечно, не было мировой войны. Вопреки бойкотам, вопреки стихийным бедствиям, вопреки теракту в Мюнхене в 1972 году, вопреки взрыву самодельной бомбы в Атланте в 1996 году и даже спустя всего несколько месяцев после 11 сентября 2001 года. Игры были - или должны были быть - символом того, что жизнь продолжается", - отмечает автор статьи.
"В конце концов, это реальная или только воображаемая максима всех, кто имеет отношение к Олимпийским играм: жить - значит преодолевать себя. И именно в этот момент Антверпен снова оказывается рядом с Токио. Жизнь - это преодоление, как тогда, так и сейчас. Стремление к вершине, несмотря на все испытания. А самое страшное из всех испытаний - это смерть".
"Смерть и Олимпиада, лишь несколько примеров: опрос показал, что у каждого четвертого участника олимпийской команды Бразилии в семье или среди близких родственников были случаи смерти от коронавируса. Это абстрактная статистика, но она может быть и более конкретной. Махарадж Кришон Каушик и Равиндер Пал Сингх были в составе сборной Индии по хоккею в 1980 году, завоевали золото в Москве. Две легенды. Махарадж Кришон Каушик и Равиндер Пал Сингх умерли в начале мая. Оба в один день. Оба от Covid-19. Диана Игали, чемпионка по стрельбе из Венгрии, завоевавшая золото в 2004 году: умерла от заражения Sars-CoV-2 в 56 лет. Арни Робинсон-младший, золотой медалист в прыжках в длину в 1976 году, умер от Covid-19 в 72 года. Украинский борец Асланбек Фидаров, участник Олимпиады 1996 года, умер в 47 лет. Венгерский метатель диска Аттила Хорват, участник Олимпийских игра 1992 и 1996 годов, умер в 53 года. Список длинный, (...) но он не подходит к мероприятию, которое, несмотря на ежедневные тесты и карантины, может по-настоящему дать волю вирусу".
"Смерть и Олимпиада в Антверпене, лишь несколько примеров: спортсмены из Америки отправились в Европу на транспортном корабле USS Princess Matoika, который ранее перевозил павших солдат. Спортсмены терпели запах формальдегида, которым консервировали трупы. После соревнований американская прыгунья в воду Эйлин Риггин отправилась на поля сражений, на поля Фландрии. Нашла лежащий там ботинок и хотела забрать его домой в качестве сувенира, но потом предпочла вернуть ботинок на поле боя. Потому что в нем все еще были останки ноги".
"На старом "Олимпийском стадионе", расположенном на улице Атлетенстраат в Антверпене, 14 августа 1920 года во время церемонии открытия был произведен выстрел, сигнал для появления спортсменов. Король Альберт I сидел со своей семьей на трибуне для почетных гостей, были выпущены голуби мира. У бельгийских солдат были с собой маленькие клетки, они открывали дверцы, и оттуда вылетали голуби, 29 голубей, по одному на каждую страну-участницу. Сегодня в таких случаях в небо поднимаются тысячи голубей; на церемонии открытия в Сеуле в 1988 году некоторые из них целенаправленно полетели на олимпийский огонь, где и сгорели".
"Игры в Токио могут стать "светом в конце темного тоннеля", заявил президент МОК Томас Бах, подразумевая под тоннелем пандемию, а под светом - Игры, в очередной раз преувеличив их значение. (...)Роланд Ренсон, историк спорта, знает толк в громких словах, они были всегда наготове и у Пьера де Кубертена, отца-основателя МОК, но Кубертен - в отличие от Баха - был олимпийской легендой. Более того, в отличие от Баха, он придумал символ олимпийских колец, которые, кстати, впервые развевались на флагах в Антверпене в 1920 году".
"Рекорд находчивости", - такой, по словам Ренсона, была идея де Кубертена для Игр в Антверпене. Находчивости ради спасения Игр. Богатые торговцы дали денег, были также средства из бюджета на запланированную всемирную выставку. Маленькую Бельгию втянули в Первую мировую войну, и она была опустошена. Тот факт, что Игры проводились именно здесь, можно считать чем-то вроде света в конце туннеля, о котором любят проповедовать Томас Бах и его сторонники из МОК. Но туннель, из которого пришлось выползать тогда, был еще темнее: пандемия и война".
"Четыре бесконечных, впустую потраченных года войны были позади. Мир изменился, и мы изменились вместе с ним и занялись более приятными и радостными вещами. Мы наслаждались пребыванием в Антверпене", - писал позднее Филипп Ноэль-Бейкер, серебряный призер Олимпийских игр 1920 года, политик и лауреат Нобелевской премии мира 1959 года.
"Понравится ли пребывание в Токио тем, кто не считает доходы от рекламы и зрительские рейтинги? (...) В Токио сейчас снова действует чрезвычайное положение из-за коронавируса. При этом на момент проведения Игр в Антверпене испанский грипп, по-видимому, угас; во всяком случае Ренсон не нашел случаев, когда во время Игр кому-то тогда пришлось обращаться к врачу по этому поводу. (...) Игры, которыми тогда прощались с пандемией, настигнуты ею сто лет спустя".
"Роланд Ренсон, (...) как и многие ученые, не понимает пафоса, который так всесторонне нагнетается сегодня на Олимпийских играх. Какой свет в конце туннеля? (...) "Знаете, как мы говорим? Свет в конце туннеля - это приближающийся поезд", - передает Süddeutsche Zeitung.
