Россия разлюбила Путина. Социологи предсказывают бурю

Но и данные других социологов говорят о снижении уровня доверия к власти в целом, падении рейтинга Путина и растущей неприязни к его инициативам. По данным "Левада-центра", идею вносить поправки в Конституцию одобряют лишь 44% россиян, а уровень доверия к Путину составляет 25%, тогда как в ноябре 2017 года он достигал 60%.

О повышении агрессивности в отношении властей свидетельствуют и социологические исследования экономиста Михаила Дмитриева и психолога Анастасии Никольской. "Ничего подобного не наблюдалось даже в 2018 году, после принятия закона о повышении пенсионного возраста. Тогда, в целом, люди относились к власти достаточно спокойно и терпимо. А сейчас относятся эмоционально, даже резко. Мы впервые заметили эту агрессию год назад, в начале 2019 года. Сейчас она заметно выросла. На вопрос об отношении к власти люди все чаще отвечают матом", – рассказал Михаил Дмитриев изданию The Insider.

"В российском обществе происходят серьезные идеологические изменения. Тренд негативного отношения к федеральной власти, начавший формироваться еще в 2011 году и вновь возникший после "крымского перерыва" в 2018 году, в 2020-м был резко усилен пандемией коронавируса". К таким выводам пришла независимая исследовательская Группа Белановского, которая в мае провела социологический опрос, посвященный изучению спектра политических настроений в российском обществе и трендов его изменения.

Согласно выводам социологов, государственная пропаганда перестала действовать. Во всех сегментах общества она вызывает все большее неприятие. Основным объектом негативных высказываний стал лично президент Путин. Сегмент сторонников Путина теперь состоит из нескольких практически не связанных друг с другом субсегментов, лишенных общей идеологии. В случае возникновения массовых протестов эти люди не встанут на поддержку Путина. Выводы экспертов основаны на двух онлайн-опросах, в которых участвовали 7817 человек, и 236 глубоких телефонных интервью.

Значительная часть респондентов считает, что сложившаяся ситуация может привести к серьёзным социально-политическим потрясениям в стране. Под этим люди понимают массовые протесты, которые могут сопровождаться жертвами как со стороны протестующих, так и со стороны сотрудников силовых структур. Вместе с тем часть респондентов считает, что протесты будут относительно мирными.

Сергей Белановский был одним из тех, кто спрогнозировал массовые протесты 2011–2012 годов. В интервью Радио Свобода социолог прокомментировал результаты нового исследования.

– Путин выстроил неработающую систему, не выполнил своих обещаний, не оправдал ожиданий, которые на него возлагались. Причин, подтверждающих этот обобщенный вывод, довольно много. Это пенсионная реформа, это повышение налогов, население ощущает нарастающий финансовый прессинг. Растут штрафы, ужесточаются правила, по которым взимаются эти штрафы, ползут цены. Эпидемия коронавируса послужила катализатором этих настроений. Возросла безработица, как зарегистрированная, так и скрытая. Многие так называемые самозанятые – это те же безработные. Они перебивались случайными заработками, но эти заработки резко сократились во время пандемии. Другие страны тоже столкнулись с этой проблемой, но наше население очень недовольно малыми размерами помощи, которую оказывает им государство. Я не обсуждаю вопрос, насколько эти упреки справедливы, но эта претензия, безусловно, массовая. Очень многие виды помощи оговорены условиями, которые трудно выполнить в теории и еще труднее на практике. Бюджеты всех уровней ограничены, и чиновники зачастую тормозят помощь, делают всё, чтобы ее труднее было получить. Условной матери-одиночке с детьми физически трудно куда-то выйти и бодаться с чиновниками. Это еще один фактор недовольства. Буквально все, особенно бюджетники, в первую очередь в медицине и образовании, жалуются на бюрократизацию, на необходимость оформлять документы, которые люди воспринимают как нелепые.

– Россияне зачастую относятся к своему здоровью с фатализмом, а многие и не верят в эпидемию коронавируса, думают, что это обычный грипп, поэтому карантинные действия властей, которые в других странах большинство одобряет – дистанцирование, масочный режим, – в России нередко вызывают раздражение. Это ведь тоже одна из причин недовольства?

– По моим наблюдениям, такое было в начале эпидемии. Кстати, власти сами провоцировали такие настроения. Но где-то в мае население осознало серьезность ситуации, люди надели маски, большинство соблюдает дистанцию. А вот претензии к медицине действительно очень серьезные. Вызываешь скорую, а она не всегда приезжает, вызываешь врача, он сам без защиты, в одной маске, и ничего, кроме парацетамола, не может предложить. Занижают статистику смертности. Не хватает лекарств. Более-менее обеспечены лекарствами стационары, но люди, которых оставили на домашнем лечении, лишены доступа к лекарствам. Для простого человека единственный рычаг воздействия на медицину с целью что-то получить – это скандал, истерика. Люди обрывают телефоны горячих линий. Где-то невозможно дозвониться, где-то хамят, где-то обещают что-то сделать и не делают. Людей трясет от злости, когда им говорят, что ничем, кроме парацетамола, помочь не могут.

– В день, когда вышло ваше исследование, был задержан и отправлен под домашний арест Николай Платошкин. Он был сторонником Путина, потом стал критиковать его со сталинистских позиций. Вы в своем исследовании решили обратить внимание на таких разочарованных нового типа, которые поддерживали Путина во время крымских событий, а потом разочаровались. Если сравнивать их влияние с влиянием традиционной либеральной оппозиции, на чьей стороне будет перевес?

– Судя по материалам, которые у нас есть, всё склоняется к демократической оппозиции. Но здесь есть один нюанс. Дело в том, что сейчас идет активная пропаганда персонально против Набиуллиной, Силуанова, и даже многие бывшие либеральные политики утверждают, что надо наращивать заимствования, надо увеличивать рублевую эмиссию. Под эту дудку, мне кажется, кто-то хочет нажиться. Волна народного недовольства очень конкретная – мне положена выплата, а не дали, меня задержали, хотя я был в маске, штраф выписали... Потребность в том, чтобы кто-то указал путь, очень велика. Люди не понимают, что дальше делать, кроме как что-то требовать у государства – каких-то льгот или денег. У меня есть совершенно четкое ощущение, что существует группа, продвигающая свои интересы. Грубо говоря, нефтяные доходы разворовали, бессмысленно потратили, и теперь есть люди, которые хотят поживиться за счет заимствованных денег. Элитная группировка, желающая сменить парадигму государственной политики, с тем чтобы, грубо говоря, разворовать доходы от эмиссии и от заимствований. Причем эта кампания ведется очень серьезно. Выдвинули Андрея Белоусова – это, безусловно, порядочный и честный человек, у него определенные убеждения есть, но он теоретик, и я не знаю, в какой мере он понимает это. Он дает теоретическое обоснование этой пропаганде, но совершенно очевидно, что плодами воспользуется не он, его просто используют втемную. Поскольку народ устал от прежней политики государства, нужна какая-то альтернатива. Ясно, что маятник качнется в какую-то другую сторону, но этих других сторон несколько. Я очень боюсь, что страну поведут по латиноамериканскому варианту, посадят на государственный долг, раскрутят инфляцию. Причем с определенным временным лагом, то есть наворовать успеют.

– Сейчас предстоит важное для Кремля событие – голосование по поправкам к Конституции. Многие недоумевают, почему Путин так поспешно назначает это мероприятие, хотя еще не закончилась эпидемия. Это связано со страхом, что потом будет поздно? Что люди, которых вы опрашивали, говорят об этом голосовании?

– Конечно, отношение весьма негативное. Пунктов много, они все запутаны, даже эксперты, обладающие инсайдерской информацией, толком не могут сказать, зачем это делается. Но, к сожалению, людей, которые придут голосовать против, наверняка будет очень мало. Понятно, что сама организация этого плебисцита, как выразился Путин, открывает очень широкие возможности для фальсификации. Зачем они хотят это сделать летом? Есть разные точки зрения. Валерий Соловей говорит, что Путин скоро станет недееспособным. Я не берусь об этом судить, у меня никаких сведений нет. Но лично мне наиболее правдоподобной кажется гипотеза, что осенью экономическая ситуация обострится, будет девальвация. И вообще настроения людей, в том числе политические, имеют определенную сезонную цикличность. Осень – это подъем негативных настроений, которые имеют политическую проекцию. Наверное, по совокупности этих причин они и хотят сделать это летом. К тому же дополнительно упадет явка. Я думаю, что правы те, кто говорит, что власть сознательно работает на ее понижение.

– Идея, что Путин может остаться у власти до 2036 года, вызывает активное отторжение или большинству все равно?

– Я думаю, что Путин до 2036 года либо не доживет, либо задолго до этого придет в такое состояние, что просто не сможет занимать эту должность. На данном этапе люди в своей массе категорически против того, чтобы он шел на следующий срок. Если бы он ушел сейчас, это было бы воспринято позитивно. Хотя, может быть, и с некоторыми опасениями.

– У Путина есть испробованный метод повышения рейтинга – военные действия, патриотический подъем. Крым, Донбасс, потом Сирия. Сможет это сработать еще раз?

– Крым – вещь особая. У многих это ностальгия по молодости, когда люди не имели возможности ездить за границу и отдыхали в Крыму. В 2019 году мы проводили исследование и пришли к выводу, что уже давно, если оставить в стороне Крым, все остальные военные акции воспринимаются негативно. Поначалу еще Донбасс воспринимался позитивно, с надеждой на присоединение Украины и восстановление империи. Но в отношении Донбасса это уже давно прошло, а теперь народ прямо так и говорит: раньше кормили Кубу и Вьетнам, а теперь будем кормить Сирию, Венесуэлу и Донбасс? Нет, мы категорически не согласны. Обратите внимание, что о Ливии вообще почти ничего не говорят…

– То есть нового патриотического порыва не будет?

– Я считаю, что не будет. Не знаю, какие должны быть обстоятельства, чтобы возник подъем таких настроений. Если на нас нападут или власти сделают вид, что кто-то на нас напал, может быть, подъем и будет. Это разные вещи: мы кормим Сирию, и это не наша война, а другое дело, что на нас кто-то напал. Но я не очень представляю, кто может на нас напасть. Это битая карта, она больше не сыграет.

– Тогда никаких козырей не остается, кроме парада на Красной площади.

– С парадом на Красной площади отдельная история, мы тоже провели интернет-опрос, скоро опубликуем. У людей, которым 75+, нулевое одобрение военного парада, а у других возрастов уже не нулевое, но минимальное. Очень много людей, которые считают, что этого делать не надо. Генерала Лебедя, когда он был в Приднестровье, немецкий журналист спросил: не кажется ли ему, что пора уже иначе подойти ко Второй мировой войне и поставить общий памятник всем погибшим в результате безумий правительств. И генерал ответил, что в принципе с этим согласен, но пока рано, потому что память о войне в российском народе все еще жива. С тех пор прошло почти 30 лет, и сейчас эту идею надо бы заново внести на повестку дня. Потому что настроения людей сильно изменились. Пропаганда с опорой на "великую победу", судя по тем данным, которые мы получили, тоже перестала действовать и всем надоела.