Брешь в памяти: Польский закон о Холокосте

После прихода к власти в Польше в 2015 году «Права и справедливости», националистической популистской партии во главе с Ярославом Качиньским, страна приступила к принятию ряда облегчающих боль мер. Самым последним стал законопроект, запрещающий обвинения в причастности Польши к Холокосту и другим военным преступлениям, которые имели место во время немецкой оккупации Польши. Законопроект был одобрен обеими законодательными палатами, Сеймом и Сенатом. Наконец, в среду президент Польши Анджей Дуда подписал документ.

Этот законопроект является частью программы, внедренной за последние два года и названной руководителями «Права и справедливости» «позитивным изменением». Это изменение включало попытки легализовать государственный контроль над СМИ и ввести драконовские законы о борьбе с абортами. «Право и справедливость» начали выражаться языком, напоминающим «новояз» коммунистических лет. Либералы стали «свиньями, отнятыми от корыта».

«Фольксдойч» - так когда-то называли поляков, которые во время нацистской оккупации предали Польшу, назвавшись этническими немцами, чтобы снискать расположение захватчиков. Теперь «новоявленными фольксдойч» называют польских граждан, которые просят Европейский Союз расследовать конституционные нарушения правительства.

Коммунисты однажды говорили о «врагах народа». Сегодня Качиньский называет тех, кто критикует правительство, «поляками худшей породы». Это люди, отвергающие «радостный настрой» истинных поляков, то есть сторонников «Права и справедливости». «Худшие поляки» вышли на улицы, чтобы выразить протест в таких количествах, каких Польша не видела со времен пришествия к власти «Солидарности». Качиньский утверждает, что демонстранты «растоптали все, что свято в нашей культуре», в частности, видение безупречного польского героизма и мученичества.

Правительство провело чистку культурных учреждений от несогласных. Долгие годы Мартин Поллак, австрийский писатель и переводчик польской литературы, был незаменимым звеном в диалоге между Востоком и Западом. В 2011 году он был награжден Лейпцигской книжной премией за европейское взаимопонимание. После публикации эссе, критикующего «Право и Справедливость» в австрийской газете Der Standard, он был внесен в черный список Польского института культуры.

В 2016 году министр юстиции Петр Глинский, член «Права и Справедливости», объявил о намерении фактически ликвидировать Гданьский музей Второй мировой войны. К тому времени работа над проектом стоимостью $120 млн велась уже восемь лет; музей был открыт в 2017 году. Он имеет международный охват; главная выставка начинается с краха либерального режима, созданного после Первой мировой войны: итальянский фашизм, немецкий нацизм, польский авторитаризм, советский сталинизм, японский империализм.

Польский историк Анна Мюллер, преподающая в Мичиганском университете в Дирборне, помогла в создании выставки. Она встретилась с польским священником Миколаем Склодовским, который родился в 1945 году в концлагере Равенсбрюк. Он отдал ей для музея медальон с изображением святого Николая, который его мать спрятала в куске мыла в Равенсбрюке.

В 1938 году 24-летний Якуб Пикарц покинул небольшой город Едвабна в восточной Польше и переехал в Соединенные Штаты. Три года спустя, сразу после того, как вермахт вторгся в город, евреи Едвабны, включая родителей Пикарца, были убиты своими польскими соседями. В 2000 году историк Ян Томаш Гросс опубликовал книгу о резне, за которой последовало самое важное обсуждение Холокоста в посткоммунистической Европе. Пикарц (к тому времени раввин Бейкер) умер в 2006 году. В 2013 году госпожа Мюллер навестила его дочь в Нью-Йорке и приняла от нее в дар письма ее отца, фотографии и паспорт, с которыми он покинул Польшу в 1938 году.

В настоящее время коллекция музея содержит свыше 13,000 подаренных экспонатов, включая медальон отца Склодовского и паспорт раввина Бейкера. Правительство считает, что музей недостаточно выражает «польскую точку зрения». Первый директор музея Павел Махевич был уволен.

На данный момент первоначальная главная выставка все еще открыта, но пятиминутный заключительный фильм был удален. Не прошедший цензуру документальный фильм хронологически движется от Нюрнбергских процессов к Корейской войне, Ку-клукс-клану, смерти Сталина, речи Мартина Лютера Кинга «Мне снился сон», убийству Джона Ф. Кеннеди, испытанию атомной бомбы, польской «антисионистской» кампании 1968 года, Нельсону Манделе, польской «Солидарности», встрече Рональда Рейгана с Михаилом Горбачевым, 11 сентября, войне в Ираке, недавнему аду в Алеппо и беженцам, утонувшим в Средиземном море. Ряд кадров положен на музыку «Дома восходящего солнца».

В этом фильме нет ничего антипольского. Он космополитичен и производит особо сильное впечатление, потому что заставляет задуматься о том, что является особенным, а что - универсальным, и о том, какие ужасы мы оставили позади, а какие остаются с нами.

Отрицание всеобщего – убеждение в польской исключительности - лежит в основе «исторической политики Польши», которая направлена ​​на прославление и оправдание поляков. Основополагающие принципы просты: уподобления мученикам; манихейское разделение между невинностью и виной и уверенность в том, что все плохое исходит извне.

Публикация «Соседей» Гросса стала причиной, по которой в 2006 году первое правительство «Права и Справедливости» впервые попыталось принять закон, грозящий уголовным наказанием за отрицание того, что поляки были невиновны в любых нацистских или коммунистических преступлениях. В то время польский историк Дариуш Стола выступил против отречения от ответственности: «Если ни отдельные группы, ни отдельные польские граждане не имели никакого отношения к этим преступлениям, то откуда вся эта шумиха насчет беззаконий коммунистического режима? - спросил он. - В конце концов, все плохое было сделано какими-то инопланетными существами, скорее всего, марсианами».

Несколько лет назад польские суды объявили первоначальный закон неконституционным по техническим причинам. Но 26 января Сейм возобновил проект, утвердив статью, предусматривающую наказание в виде тюремного заключения сроком до трех лет для тех, кто «публично и вопреки фактам приписывает польскому народу или польскому государству ответственность за преступления, совершенные германским Третьим рейхом», или «другие преступления против мира, человечества или военные преступления».

Польский Центр Исследований Холокоста ответил: «Мы считаем принятый закон инструментом, предназначенным для содействия идеологической манипуляции и навязывания исторической политики польского государства».

В этом контексте ксенофобия - против евреев, украинцев, мусульман, цыган, ЛГБТ и других - выражается все более безнаказанно. В период между 2015 и 2017 годами число докладов о преступлениях на почве ненависти увеличилось на 40 процентов. В апреле 2016 года совет министров ликвидировал Совет по борьбе с расовой дискриминацией, ксенофобией и связанной с ними нетерпимостью, созданный в 2013 году.

В мае 2016 года польский драматург Павел Демирский был жестоко избит за защиту пакистанца, которого преследовали футбольные болельщики. В сентябре историк Ежи Кохановский ехал на трамвае в Варшаве с гостем - немецким коллегой. К Кохановскому подошел один мужчина и велел ему прекратить говорить по-немецки. Кохановский объяснил, что его друг не говорит по-польски. Тогда мужчина начал его избивать. Водитель трамвая отказался позвонить в полицию; профессор Кохановский оказался в больнице с пятью швами.

11 ноября, в День независимости Польши, тысячи националистов прошли по улицам с лозунгами «Нам нужен Бог» и «Польша - только для поляков». Позже польский историк Марек Ходакевич, который был среди самых злобных критиков Гросса, теперь занимающий пост главы отдела польских исследований в Институте мировой политики в Вашингтоне, заявил, что так называемый «Марш независимости» появился из необходимости «продемонстрировать нашу гордость за то, что мы принадлежим к культуре, которая достойна защиты против угроз, исходящих от либерализма и левачества, включая мультикультурализм». Польская пресса сообщила, что Трамп советовался с Ходакевичем перед подготовкой речи, которую президент произнес в июле прошлого года в Варшаве.

Увы, Фрейд был прав: то, что нам угрожает, никогда не исходит целиком извне. Историческая политика - включая польский национализм - это метод уклонения от ответственности, попытка найти утешение посредством взваливания вины на чужие плечи в стремлении найти в мире безопасное место.