Голосование по Конституции - это прощание с будущим

"Власть в принципе не заинтересована в спасении жизней. Как и во многих других вопросах, она заинтересована в самой себе, в политической стабильности. (...) Это не борьба с пандемией, а исключительно преследование собственных интересов. То, что государственная власть вводила определенные ограничения, но одновременно не принимала мер для поддержки населения, как мы наблюдали это на Западе, также показывает, что она защищает только саму себя и "своих", - указал Медведев.

"Мы не швейцарцы, немцы или эстонцы. У нас люди ничего не ждут от государства. От государства они ждут репрессий, побоев дубинками и возможного ареста полицией. (...) Да, все скажут: государство нас бросило, чиновники беспокоятся только о себе - вот такая у нас государственная власть! Но я не стал бы переоценивать уровень недовольства среди народа", - отметил политолог.

"Макроэкономическую стабильность удалось сохранить, государственные резервы не были потрачены. С точки зрения президента, все в порядке. То, что закрылись рестораны, люди заразились, уровень жизни упал: это в таком смысле не конец света. В то же время выяснилось, насколько плохой была оптимизация здравоохранения. Мы слышим чудовищные сообщения о том, что происходило в больницах. Мы никогда точно не узнаем, что происходило в регионах, потому что информацию об этом подавляют", - сказал Медведев.

"Вполне возможно, что разворачивается катастрофа регионального масштаба. Часть этого уже невозможно было скрыть: в Ингушетии, Дагестане. В этих традиционно патриархальных структурах Кавказа дополнительно существует проблема того, что люди не верят в вирус. Присутствует очень большое недоверие по отношению к государству. Люди считают, что болезнь выдумана государственной властью, чтобы контролировать нас, вживить чипы. (...) Информацию со стороны государства воспринимают как знак того, что оно хочет нас обмануть. В том числе и в том, что касается вируса. (...) Эта теория государственного заговора против людей отражает в России масштаб недоверия", - подчеркнул политолог.

"Государство строится на прошлом. У России нет будущего, только прошлое. В этом заключается суть путинского поворота. Голосование по Конституции - это прощание с будущим. Россия консервируется в средневековом, имперском состоянии. Идеология - это предки, традиции, победа, великая держава, империя. Эту идеологию Путин представляет и в своей статье о Второй мировой войне. Он хочет снова провести Ялтинскую конференцию, собрать лидеров крупных держав, которые должны поделить мир между собой. Это мышление полностью направлено в прошлое, это ретрополитика. Россия с лицом Путина абсолютно не может найти себя в современном мире", - считает Медведев.

"Поле памяти - это одно из важнейших полей боя. Россия начала на этом поле холодную войну, с Польшей, с Западом, с окружающим миром. (...) С точки зрения пиара, это довольно хороший ход, - отметил собеседник издания. - В России наблюдается очень сильный дефицит самосознания. Она не нашла себя за десятилетия перехода от бывшей империалистической к современной стране. И здесь руководство представляет населению удобную, очень хорошо упакованную идеологию, которая особенно актуальна в связи с культом победы 9 мая".

"Эта конституционная реформа служит исключительно продлению власти Владимира Путина. Все остальное - это прикрытие. Он хочет получить абсолютную свободу действий", - полагает Медведев.

"Как показывает история, Россия меняется быстро и неожиданно. Я не исключаю левого поворота. Мне кажется, что в результате пандемии коронавируса определенный левый поворот произойдет по всему миру и волна правового популизма подойдет к концу. Я не говорю это в отношении России. Россия - страна без политической идеологии и политических предпочтений. У нас нет политики. У нас нет политических дебатов, политической жизни. У нас все ориентировано на государство, - отметил собеседник издания. - Есть люди, которые выступают за государство, есть те, кто против государства. Это вся российская политика. Конечно, есть рудименты левых идей, не Коммунистическая партия, а различные левые мыслители. Но я не вижу организационной структуры, идеологических манифестов социальной демократии или либерализма. Все это осталось в 1980-1990-х годах, все забетонировано и раздроблено огромным путинским государством. Я не могу предсказать, как Россия будет выбираться из этих развалин в идеологическом смысле".

Говоря о возможности сближения России с Европой, Медведев указал: "Я вижу это только после ухода Путина. Я не думаю, что при Путине возможно сближение с Европой. (...) Цивилизационно Россия, конечно, европейская страна. Она никогда не станет азиатской страной. Это особенная страна на восточной окраине Европы, которая постоянно учится, завидует Европе, угрожает Европе, борется с ней, при том, что исторически Европа чаще нападала на Россию, чем наоборот. Она одновременно является рубежом Европы. В России есть и будет европейский класс. Будут и европейские города с европейской практикой власти. Но в целом эта гигантская страна никогда не станет европейской".